Пролетариат
Всякий человек, занявшийся изучением марксизма, обязательно заинтересуется одной из его центральных тем – социальной революцией как средством разрешения противоречий в классовом обществе. Приняв эту идею, мы захотим понять механизм этой революции – как она произойдет, в каких условиях, что для этого необходимо; в конце концов – чьими силами революция будет реализована. На последний вопрос есть готовый ответ – движущей силой такой революции является класс пролетариев.
За предыдущим ответом следует логичный вопрос – что это за класс, как определить, относится ли тот или иной человек к пролетариату. Да вы в поисковик слово «пролетариат» вбейте, сразу на книжное определение попадете. Класс, лишенный собственности на средства производства, вынужденный продавать свою рабочую силу.
Азбука, скажете вы, все просто и элементарно. Так вот черта лысого вам – просто. Иные умники, прочтя азбуку с букварем, «жи-ши» через букву «Ы» пишут, да еще умудряются в этой самой азбуке подтверждение находить, что в русском языке именно так и положено.
Какие бывают извращения понятия «пролетариат»?
Коротко остановлюсь на мнении о сокращении или даже полном исчезновении пролетариата и замене его на когнитариат, мифический «средний класс» и прочий прекариат.
Понятие «средний класс» ни один теоретик вам не определит. Максимум, что получится, – задать диапазон доходов (относительный или абсолютный) и стандартный набор личного имущества (квартира-машина-дача). Критерии выбора именно тех или иных границ диапазона оказываются настолько мутными и расплывчатыми, что возникнет сомнение в существовании «среднего класса» вообще. Да и что это за социальная группа, в которой оказывается владелец пары магазинчиков, менеджер среднего звена, высококвалифицированный слесарь, хозяин шиномонтажки и чиновник местной администрации? Это винегрет, а не класс.
Выделение «среднего класса», равно как и «прекариата» (нищебродов, если по-простому переводить умные социологические определения), преследует только одну цель – разделить людей, пусть даже искусственным способом. Зачем это необходимо – ума не приложу.
Кроме того, доход работника в течение жизни может очень сильно колебаться. Сначала студент, потом пару лет в сапогах, затем грузчик, менеджер, начальник, большой начальник, пенсионер… Так и болтаются люди из прекариата в upper-middle класс и обратно, как нечто в проруби. На смертном одре каждый сможет гордиться многократным пребыванием в трех-четырех классах.
Итак, попытка определить классовую принадлежность по уровню дохода ведет к идиотским выводам. Давайте посмотрим на другие критерии.
Раз имущественный критерий не годится для классификации общества, надо искать другие. Буржуазные пропагандисты, а вместе с ними так называемые «коммунизды» успешно находят такие критерии и делят наемных работников по характеру выполняемого ими труда.
Тут возможны разные подходы. Например, можно признать самостоятельным классом интеллигенцию. Либо выдумать новый класс – когнитариат. Либо признать пролетариатом только фабрично-заводских рабочих, «непосредственно участвующих в производстве реального продукта». А есть еще более изящный вариант: признать, что есть такой класс – наемные работники, зарабатывающие на жизнь собственным трудом; но не считать их пролетариями до тех пор, пока они не осознают своих классовых интересов, не превратятся из «класса в себе» в «класс для себя». Казалось бы, безобидная игра слов…
Способов разделения работников на классы – море. И все никуда не годятся.
Возьмем когнитариат, любимую игрушку Кургиняна.
Выделение «когнитариата» в особый класс работников умственного труда не дает нам ничего для понимания процессов в обществе. Чем отличается когнитарий от обычного пролетария? Пролетарий копает от забора до обеда, когнитарий же разрабатывает экскаватор, чтобы ускорить процесс копания, либо просто ведет учет выкопанному. Характер труда действительно разный (хотя между характерами труда двух упомянутых «когнитариев» различий не меньше, чем между умственным трудом и физическим). Но сходства между «когнитарием» и пролетарием намного больше, чем отличий. Оба продают свой труд, оба получают заработную плату и отдают часть созданной ими стоимости даром своему «работодателю». Мнение некоторых наивных товарищей, что мозг когнитария сам по себе есть неотчуждаемое средство производства и поэтому эксплуатация владельца этого мозга невозможна – пустая иллюзия. Мозг можно считать орудием труда. Но орудие труда – мозг, лопата или грузовик – бесполезны без предмета труда. Если работник прикладывает свое личное орудие к предмету труда, принадлежащему дяде – поздравляю вас, гражданин, на благо этого дяди даром потрудившись. Или вы наивно полагаете, что дядя выплатит вам полную стоимость вашего труда, а себе на поддержание штанов и золотой унитаз совсем ничего не оставит?
Для отнесения человека к тому или иному классу неважен характер труда – важен факт продажи своей способности к труду, умственному или физическому, ниже стоимости произведенного этим трудом товара или услуги. Работник умственного труда – тот же пролетарий.
Термин «пролетарий умственного труда» – не плод фантазии Остапа Бендера, как могут подумать некоторые малограмотные товарищи. Это слова Фридриха Энгельса, обращенные к студентам-социалистам. Из их рядов и должен был выйти этот самый пролетариат умственного труда, «который призван плечом к плечу и в одних рядах со своими братьями рабочими, занятыми физическим трудом, сыграть значительную роль в надвигающейся революции».
Понятие «когнитариат» – модный синоним популярного ранее термина «интеллигенция». Интеллигенцию нельзя считать самостоятельным классом по тем же причинам, которые изложены чуть выше в отношении когнитариата.
Далее надо разобраться с идеями профессора Попова о фабрично-заводском пролетариате и соображениями Марка Соркина о различии между понятиями «наемный работник» и «пролетарий».
***
Немного отвлекусь от продолжения для ответа на комментарии.
Одного комментатора, как видно, допекли государственные органы своими проверками. Или допекли его знакомых – не суть. В связи с этим комментатор не прочь «упразднить некоторые институты цивилизации, которые понастроены за последние лет 150». То есть – вернуться назад, в милый сердцу мелкого буржуа капитализм свободного предпринимательства и честной конкуренции, а не всякий поганый империализм и вот это вот всё…
Некоторым людям невдомек, что фарш невозможно провернуть назад. Капитализм стремится к монополии, это – основная цель конкурентной борьбы. Корпорации покрупнее делают все, чтобы сожрать мелкую рыбешку. А поскольку крупные корпорации берут в свои руки контроль над великолепной машиной насилия – государством, грех не воспользоваться ею в целях уничтожения мелочевки. Вот и выстраиваются длинные и запутанные бюрократические процедуры, бесчисленные законы, постановления, приказы, правила, инструкции, за малейшее нарушение которых вас, буржуя, ждут административные протоколы, штрафы, взыскание ущерба, выездные проверки, маски-шоу с выемкой документации. А законы написаны так, что не нарушить их, не понеся убытка, невозможно…
Мне ответят – мол, закон един для всех буржуев. Конечно, это не так. В критической ситуации (например, взыскание ущерба окружающей среде на сотни миллионов) мелкое предприятие обанкротится и перестанет существовать, а олигарх, имея огромный ресурс и связи, выйдет на нужных людей и порешает с ними все вопросы за относительно скромный бюджет.
Инструмент насилия – государство с его многочисленными надстройками – нельзя привести в состояние стопятидесятилетней давности. В том числе потому, что это невыгодно господствующему классу – крупным буржуям. Именно в классовом господстве олигархов корень проблемы, так мучающей комментатора.
Из неверной посылки о государстве как корне зла следуют нелепые выводы – о классовом единстве «олигарха, пытающегося рыпаться в реальном секторе, и слесаря с зарплатой 30 тыщ». Этот самый олигарх, как бы он ни был обозлен и недоволен очередной проверкой природнадзора, является выгодоприобретателем от работы этого самого надзора, прилежно зачищающего рынок от мелких конкурентов олигарха.
Если комментатор в запале «олигархом» назвал мелкого буржуя – я, конечно, признаю, что общие интересы между этим владельцем автосервиса и слесарем Васей вполне имеются в наличии. Мы в нашей программе писали о том, что мелкая буржуазия – союзник наемных работников. Но эту тему я пока не стану развивать.
Второй комментатор уверяет меня, что работник умственного труда не является пролетарием. Критерием для этого он полагает меньшую отчужденность работника умственного труда от результата своего труда в сравнении с пролетарием, более того, эту самую степень отчуждения он возводит во главу угла при социальной классификации.
Отчуждение – сложный философский термин. Но я предлагаю все же не погружаться в бездны гегельянства, а использовать этот термин в политэкономическом смысле. Отчуждение труда в этом смысле – это производство товара (услуги) на продажу. А если труд по этому производству выполняет наемный работник – отчуждение проявляется еще ярче, и неважно, какой это труд, умственный или физический.
Работник умственного труда точно так же отчуждается от продукта своего труда. Произведенный продукт наемному работнику не принадлежит! И он не получает за его производство полный эквивалент его стоимости. А остальные аспекты философского понятия «отчуждение» предлагаю оставить философам, им все равно заняться нечем.
Комментатор может возразить мне, что под отчуждением он имеет в виду упрощение труда, его разбиение на технологические операции, превращение работника в часть машины и как следствие – утрату цели производства, о чем писал еще Маркс. Дескать, с работниками умственного труда этого не происходит. Я отвечу – а какое это имеет значение для самого пролетария умственного труда (напомню, термин Ф. Энгельса)? Его точно так же эксплуатируют и его положение постепенно ухудшается в ходе усиления конкуренции на рынке умственного труда. А конкуренция на этом рынке растет! Нынче даже хорошее образование не дает никаких гарантий устройства в жизни.
Работник умственного труда – тот же пролетарий, как бы вы ни призывали себе в свидетели Адама Смита с Марксом.
***
Следующим классификатором пролетариата у нас идет профессор СПБГУ, кандидат экономических и доктор философских наук, основатель «Красного университета», президент «Фонда рабочей академии», один из лидеров Рабочей партии России М. Попов. Наше Движение неоднократно и щедро накидывало этому хмырю полную панамку лайков:
https://1957anti.ru/publications/item/225-o-vnutriklassovom-shovinizme
https://1957anti.ru/publications/item/228-o-vnutriklassovom-shovinizme-chast-ii
https://1957anti.ru/publications/item/231-o-vnutriklassovom-shovinizme-chast-iii
https://p-balaev.livejournal.com/734929.html
https://1957anti.ru/publications/item/336-knizhnyj-cherv-vs-stalevar
https://1957anti.ru/publications/item/436-lafarg-vs-popov
https://p-balaev.livejournal.com/965924.html
Но лишний раз пройтись по взглядам, которые пропагандирует этот субъект, лишним не будет. Для кого-то это авторитет – целый профессор и доктор наук!
Взгляды г-на Попова на пролетариат сводятся к следующему. Слово «пролетариат» имеет несколько значений, и правильным является узкое понимание термина – городские фабрично-заводские промышленные рабочие. Остальные трудящиеся – это вроде бы и не пролетариат вовсе. По мнению Попова, в понятие «пролетариат» не вписываются не только самозанятые (мелкие буржуи) и интеллигентские профессии (профессора, учителя, врачи, лица творческих профессий и пр.), но и просто профессии, не связанные с непосредственным производством материального продукта – управляющие и прочие манагеры, и даже (!) транспортные рабочие. Только промышленные рабочие достойны высокого звания пролетариев.
По каким причинам такая честь промышленно-заводским рабочим?
По мнению профессора, фабрично-заводских рабочих делает авангардом трудящихся выполняемый ими совместный труд по производству материального продукта, сплачивающий рабочих воедино и позволяющий осознать себя как класс и свои классовые интересы. Иные группы трудящихся к такому самоосознанию не способны по разным причинам. Труд интеллигенции индивидуален и препятствует их сплочению воедино. Труд водителя и кондуктора в троллейбусе не позволяет им сплотиться с водителями и кондукторами других троллейбусов (они же в другом троллейбусе сидят – какое может быть сплочение?). Труд программиста не производит материального продукта – единички и нолики на дискетке не видны; вот ежели бы перфокарты до сих пор использовались, тогда программисты имели бы шанс в пролетариат пробиться! Труд управленца не позволяет ему прикоснуться к первоисточнику мудрости – непосредственному продукту – и тем самым познать Истину. О труде певицы и говорить нечего: она вместе с ее антрепренером – просто дармоеды, отжимающие последние сбережения у рабочего человека. Ну и так далее.
Профессор не хочет выглядеть совсем уж дураком и для обоснования своих измышлений обращается к авторитету. В союзники себе он берет не кого-нибудь, а самого Владимира Ильича Ленина. В 1919 году в статье «Великий почин», посвященной развертыванию коммунистических субботников, Ленин указал, что «только определенный класс, именно городские и вообще фабрично-заводские, промышленные рабочие, в состоянии руководить всей массой трудящихся и эксплуатируемых в борьбе за свержение ига капитала, в ходе самого свержения, в борьбе за удержание и укрепление победы, в деле созидания нового, социалистического, общественного строя, во всей борьбе за полное уничтожение классов». Опираясь на эти слова Ленина, Попов, во-первых, именует фабрично-заводских рабочих отдельным классом, противопоставляя их остальным трудящимся, во-вторых, только их объявляет носителями истинно пролетарского сознания.
Мне сразу показалось странным, что профессор в одном месте напоминает слушателю, что любые высказывания хоть Маркса, хоть Энгельса, хоть Ленина следует понимать применительно к конкретной исторической ситуации; а в другом месте он об этих своих словах внезапно забывает и бездумно переносит в современность ситуацию столетней давности.
Также странным является факт, что прочитать «Великий почин» на пару страниц дальше у профессора времени и сил не нашлось. Он бы сразу обнаружил, что Ленин определяет пролетариат вовсе не по виду выполняемой работы, а по способу получения средств к существованию. Он отделяет от пролетариата полупролетариев – лиц, лишь часть времени снискивающих пропитание, средства к существованию работой по найму. Следовательно, все те, кто эти средства получает полностью работой по найму – пролетарии!
Почему же тогда Ленин назвал городских фабрично-заводских рабочих классом, способным повести за собой всех трудящихся? Да потому, что в тех реалиях так оно и было! Но только вот причины тут не в сознании этих рабочих и не в том, что они работают совместно (нынешние белые воротнички не совместно трудятся, что ли?), а в том, что промышленный пролетариат «наиболее восприимчив для социал-демократических идей, наиболее развит интеллектуально и политически, наиболее важен по своей численности и по концентрированности в крупных политических центрах страны».
Еще за 20 лет до революции Ленин четко сказал, что его интересует в качестве авангарда самая передовая группа пролетариата, самая образованная, достаточно многочисленная и сконцентрированная в крупнейших центрах страны.
Неужели сейчас промышленные рабочие удовлетворяют этим требованиям? Нет; по образованности, политической активности и концентрации в крупных центрах они полностью уступают «белым воротничкам», «офисному планктону», «манагерам» - как их только не именуют буржуйские пропагандоны и наши горе-мраксисты!
Много времени прошло с русской революции. Узкая прослойка буржуазной интеллигенции исчезла; из недр рабочего класса родилась новая, пролетарская интеллигенция, те самые пролетарии умственного труда. С развитием техники, ростом автоматизации, громадным расширением производства росла необходимость в работниках умственного труда, в том числе в управленцах. А доля работников физического труда в пролетариате сокращалась. И это будет продолжаться и дальше! Технический прогресс работает даже при капитализме. Так кто является авангардом пролетариата – сокращающаяся часть класса, или растущая?
Потуги профессора Попова представить промышленных рабочих отдельным классом совершенно несостоятельны. У этих рабочих нет ничего такого, принципиально выделяющего их из ряда наемных работников. Говоря о «материальном продукте», профессор демонстрирует дремучее невежество, считая программный продукт чем-то нематериальным; говоря о совместном труде, тупо подразумевает выполнение работы группой лиц в одном помещении, а не участие в едином производственном процессе; безосновательно абсолютизирует труд по непосредственному производству, принижая труд по организации производства; в упор не видит важнейших признаков авангарда пролетариата; спекулирует на словах Ленина, сказанных в иное время и отличной от настоящего ситуации, демонстрируя непозволительное для профессора непонимание движения процессов в обществе.
С чем связана такая дремучесть профессора и доктора наук – мне неизвестно. Теряюсь в догадках.
Но к чему ведет такая пропаганда – вполне очевидно. Это не только раскол пролетариата на работников физического и умственного труда, но и явное принижение последних, по факту являющихся авангардом всего класса наемных работников! На чью мельницу льет воду наш профессор?
До чего же неудобно для буржуев и их подстилок марксово определение пролетариата! Причина проста: если признать, что единственный критерий определения принадлежности к классу – отношение к средствам производства, из этого признания естественно вытекает объединение ВСЕХ наемных работников против буржуазии. А это в современной России как минимум 90 против 10, а если ещё поработать с мелкими буржуями, то и вовсе выйдет соотношение 99 против одного.
Это – гарантированное поражение буржуев в классовой борьбе. Разве можно такое допустить? Поэтому на политической арене появляются такие субъекты, как Кургинян, Попов, выдумывающие новые и новые классификации наемных работников. Благодаря их пропаганде проявляется то, что мы называем «внутриклассовым шовинизмом» – спесь квалифицированного управленца по отношению ко всяким Джамшутам с лопатами, либо, что то же самое, неприязнь работяги к офисному планктону, якобы паразитирующему на нем и получающему необоснованно высокие зарплаты.
Как будто офисных работников эксплуатируют меньше, чем рабочих на заводе! Как будто однообразный физический труд чем-то унижает человека и ставит его в низший класс по отношению к работникам умственного труда! С такими проявлениями шовинизма наше Движение будет беспощадно бороться. При этом – внимание! – всячески акцентируя внимание на том, что авангардом наемных работников являются именно «белые воротнички». Это нисколько не унижает остальных наемных работников, запомните это. Слово «авангард» не означает «элита». Все наемные работники – единый класс, понятие «класс наемных работников» тождественно понятию «пролетариат».
Но с последним тезисом, знаю, найдется много несогласных. БОльшую часть возражений мы рассмотрели раньше, теперь дошла очередь до еще одного «коммунизда». Лидер Союза коммунистов Марк Соркин. Его лозунги известны – построим партию снизу, создадим диктатуру пролетариата и отменим к чертям всю частную собственность.
Оставим пока его позицию по ликвидации частной собственности и присмотримся к его пониманию диктатуры пролетариата.
Диктатура пролетариата – это, понятное дело, ни чем не ограниченная власть класса пролетариев. Но – вот закавыка! – Соркин не считает нынешний класс наемных работников способным взять политическую власть и установить свою диктатуру. Он утверждает, что понятия «класс наемных работников» и «пролетариат» не тождественны. Наемные работники смогут стать классом пролетариата, когда из «класса в себе» станут «классом для себя», перестроят свое сознание, осознают свои интересы, выдвинут политические требования и посредством всеобщей стачки придут к власти.
То есть, ребята наемные работники, запомните: вы сейчас до того убоги, что неспособны к политическому действию. Поэтому и не готовы поддержать «Союз коммунистов» и построить снизу политическую партию!
Обратите внимание: Соркин предлагает наемным работникам сначала осознать себя и свои классовые интересы, а затем создать свою политическую партию! Классовое сознание должно пробудиться не пойми из-за чего, а уж тогда-то мы – огого!
Не верите? Вот цитата: «И вот здесь наёмным работникам, осознавшими себя пролетариатом, необходима структура, созданная ими (...) Такой структурой является Коммунистическая партия». Пруфлинк.
Это капитулянтская позиция. Поставив телегу впереди лошади, мы никогда не сдвинемся с места – чего и требовалось добиться буржуазному классу. Чтобы побудить наемных работников действовать, необходимо их организовать. А организатором этого класса к действию в своих интересах может быть только коммунистическая партия. Сначала партия, потом уже классовое сознание в массах!
Все рассуждения о «классе в себе» и «классе для себя» - отговорки, годные лишь для оправдания собственного ничегонеделания. Эти философские категории Маркс применил лишь для описания процесса становления пролетариата как революционного класса. Такое становление сто лет в обед как произошло, всё, чего сейчас пролетариату не хватает – это своей политической партии.
Наше Движение ставит перед собой именно такие цели – создание партии, представляющей интересы всех наемных работников. Мы не ждем пробуждения классового сознания, поскольку понимаем, что для этого нужны конкретные действия. И мы действуем. Нас очень мало, но это до поры до времени.
Я не стану далее развивать эту мысль. Сошлюсь на пока не оконченный цикл статей Петра Балаева о нашем Движении и его задачах. Вот последняя по времени на данный момент публикация, остальные найдете самостоятельно.