Ликвидация истерической памяти
Ликвидация «Мемориала» является, без вопросов, отличным новогодним подарком от действующей власти. На уровне популизма, разумеется. Иначе как объяснить, что в целом антикоммунистическое государство ликвидировало тоталитарную антикоммунистическую секту, что довела антикоммунизм до уровня откровенной некрофилии?
Раньше это произошло в соседней Белоруссии, где в целом все эти правозащитные организации ликвидируются беспощадно. Притом, коли кто-то воспринимает белорусскую правящую верхушку как более просоветскую, ответ самой верхушки.
Новость от 16 декабря.
Президент Беларуси Александр Лукашенко сегодня на совещании о противодействии санкционным мерам потребовал обеспечить монолитность и исполнительность, особенно в управленческом аппарате страны, передает корреспондент БЕЛТА.
…
Глава государства … подчеркнул, что не должно быть перегибов и каких-то "накатов, как в 1930-е годы". "Вы знаете: "Вот там репрессии и прочее было". Я не знаю. Все эти факты в истории используются, как кому выгодно. Но будем считать, что в 1937-1939 годах было неважно с нашей историей: кто-то кого-то хватал, сажали и прочее. Началась война, а генералы сидят в тюрьме - пришлось оттуда доставать, и они были первыми героями, защищая Советский Союз. Так вот, чтобы у нас так не было, - потребовал белорусский лидер. - Видите ли, кто-то за кого-то подписался: "Давай его хватай, тащи…" Мы должны видеть, особенно людей в государственном аппарате. Всех мы все равно не увидим. Их (в стране. - Прим. БЕЛТА) тысячи были, которые подписались за "альтернативщиков", ну и что? Мы что, сейчас будем отвлекаться и их ловить где-то? Нам же делом нужно заниматься. И поверьте, за этот год они совершенно другими людьми стали".
https://www.belta.by/president/view/lukashenko-nado-otstraivat-novuju-belarus-475126-2021/
Итак, на уровне правящей верхушки в Белоруссии отношение к Большому террору не отличается от отношения на уровне российской: он признаётся в качестве факта. И факта такого, что оказывает пагубные последствия на современную политику. Именно потому белорусская и российская власти пытаются замалчивать эти факты, устанавливать монополию на право памяти о Большом терроре и чересчур ретивых «исследователей» преследуют.
Происходит это одновременно с перехватом настроений у населения, сводящихся к недовольству спекуляциями на репрессиях.
Разумеется, СМИ наперебой рассказывают о ликвидации исторической памяти. Вот и поговорим об исторической памяти.
Историческая память (также коллективная, или социальная память) — система социокультурных методов и институтов, контролирующих и преобразующих важное для настоящего момента социальное знание в информацию о прошлом для передачи новым поколениям «накопленного общественного опыта». В научном обиходе встречаются эквивалентные понятия, некоторые из которых употреблялись в прежние времена: историческая память, коллективная память, социальная память, коллективный мозг, память человечества, память мира.
…
Выделяют три главных носителя социальной памяти. К первому относят «сознание живущих людей», иными словами, память об общественных явлениях самих действующих лиц истории. Ко второму типу относят не имеющие прямого отношения к памяти материальные ресурсы «знаковой информации и средства ее передачи», созданные исключительно для этой задачи. Третий тип носителей представляет собой материальные объекты, совсем не рассчитанные на передачу информации (средства производства в их общем понимании) ...
(Википедия, буржуазный источник)
Итак, «Мемориал» заявлялся как один из институтов исторической памяти. Что это за историческая память, может, оценим?
Посмотрите январскую учредительную конференцию «Мемориала» 1989 года.
https://www.youtube.com/watch?v=mvQ-5Z-y1T4
Смотрите полностью и убедитесь, что «Мемориал» занимается не «сталинскими репрессиями», а «репрессиями» с самых первых лет Советской России.
Обратите внимание на эту фразу (2:55).
Ведомственные архивы хранят в себе наряду со многими действительными данными и множество дезинформации. Сама методика приписок, которая действует не только в экономике, но и во всех сферах нашей жизни, делает информацию в государственных и ведомственных архивах недостоверной. Её нужно, по крайней мере, скорректировать тем, что идёт из круга семьи, из круга друзей, из круга коллег. Эта коррекция не только фактологическая, но и коррекция эмоциональная. Это, по существу, и воссоздаёт как бы живой фон всего происходящего.
То есть – не читайте советских газет, ой, простите, архивов, а слушайте воспоминания родственников, друзей, коллег; ответственные за получение «коррекции» – мы, участники «Мемориала».
Участники «Мемориала» по собственному усмотрению обнуляют значимость источников второго и третьего типа (это носители информации и средства производства), что позволяет им уворачиваться от неудобных вопросов о пишущих машинках и орудиях так называемых «массовых репрессий», и в основном ориентируются на воспоминания тех, кто имеет отношение к «репрессированным». Воспоминания остальных (простых рабочих, крестьян, военнослужащих…) точно так же в принципе не рассматривают.
Сюда же, из публикации, приуроченной к 24-летию образования «Мемориала».
Вспомним, что 1987 год был годом снятия более чем двадцатилетнего фактического цензурного запрета на публикации, посвященные главной российской трагедии XX века – сталинскому террору, унесшему жизни миллионов граждан и искалечившему судьбы десятков миллионов других.
Собственно, слово "снятие" не вполне подходит, потому что на самом деле речь шла лишь об определенных цензурных послаблениях, при сохранении довольно жестких рамок дозволенного: по времени (только сталинская эпоха) и по концептуальному осмыслению событий (ничего, ставящего под сомнение "социалистический выбор").
Но этого оказалось достаточно: со страниц журналов на ошеломленную страну хлынул поток публикаций, рисующих кошмарную картину произвола, бесправия и жестокости, царивших в сравнительно недавнем прошлом.
Немножко путаются в показаниях, потому что не «только сталинская эпоха», а уже и ленинская подвергалась шельмованию, смотрите «Огонёк» и подобный хлам.
Мемориальцы стали задаваться вопросом: а точно ли наша роль только в том и состоит, чтобы добиться от государства, как тогда любили выражаться, "покаяния" в виде обещания построить жертвам репрессий мемориальный комплекс?
Да и дело ли государственной власти – возводить памятник тем, кого эта же власть некогда убила? Настолько ли она изменилась, чтобы такой памятник не превратился в кощунство над памятью погибших?
Да и что за памятник построит Коммунистическая партия своим жертвам – не помпезный ли мемориал "верным сынам отечества, необоснованно репресированным в годы нарушений социалистической законности", мемориал, за рамками которого останутся и миллионы раскулаченных крестьян, и жертвы "красного террора" времен Гражданской войны, и тысячи инакомыслящих хрущевской и брежневской эпох?
Можно ли доверить дело восстановления исторической памяти народа – государству, которое в течение всего своего существования только и делало, что лгало о настоящем и фальсифицировало прошлое?
Где гарантия, что государственный мемориал не станет новой фальсификацией, более тонкой и изощренной, чем все предыдущие?
И, самое главное: следует ли поручать правительству то, что должно совершаться силами всего общества?
…
Все больше мемориальцев приходило к осознанию того, что памятник – это, конечно, важная задача, но главной задачей будущего "Мемориала" должен стать не памятник, а память.
Именно тогда и стало окончательно понятно: "Мемориал" должен превратиться во всесоюзную общественную организацию, задача которой – самостоятельно, независимо от государства и государственных учреждений, заниматься восстановлением исторической памяти народа.
Архив, библиотека, музей? – да! Но только мы сами соберем этот архив, этот музей, эту библиотеку. И сделаем их общедоступными и бесплатными.
И развернем собственные исторические исследования. И будем организовывать документальные и художественные выставки, снимать фильмы, готовить и выпускать книги, устраивать вечера, – делать все, чтобы собранная нами информация не осталась мертвым грузом, чтобы память о терроре стала частью общественного сознания.
И до сего дня мы не считаем эту задачу полностью выполненной. Но мы все же полагаем, что серьезные шаги в правильном направлении – сделаны.
Итак, «мемориальцы» сами себе присвоили полномочия определять и контролировать историческую память и сами себя поставили вне государства.
И о способах сохранения памяти.
В начале ноября активисты "Мемориала" вышли на улицы Москвы – собирать подписи под воззванием, призывающим власти приступить к созданию мемориального комплекса.
Московская инициатива буквально в считанные дни была подхвачена в нескольких крупных городах Союза (раньше всего, естественно, в Ленинграде).
Процесс сбора подписей объединил людей – в этих городах возникли собственные мемориальские группы.
В течение следующих месяцев мемориальское движение охватило, без преувеличения, всю страну.
…
Собирая подписи под мемориальским воззванием, мы поняли, что наша страна и ее история принадлежат не правительству, а нам – гражданам; нам и нести ответственность и за историю, и за страну.
Вероятно, многие из тех десятков тысяч, что поставили под этим воззванием свои имена, чувствовали нечто подобное. Вправе ли мы теперь переложить эту ответственность на начальство?
…
В московской, питерской и нескольких других группах появились люди, которые принялись организовывать сбор сведений о репрессированных.
…
Вслед за воззванием "Мемориала" явилась и все тем же самиздатским способом начала распространяться анкета "Мемориала", разработанная самими мемориальцами, чтобы облегчить бывшим репрессированным, их родственникам и друзьям возможность зафиксировать на бумаге информацию о себе и об ушедших.
Собранные тогда десятки тысяч заполненных анкет и стали зародышем будущего архива "Мемориала".
Вот так. Подписи, анкеты в качестве прототипа базы данных по репрессированным.
Архивный поиск здесь сопровождается опросами местного населения и разведывательными экспедициями на местности.
Когда обстоятельства возникновения массового захоронения установлены документально и подтверждены юридически, возникает новая, еще более сложная задача – установить имена тех, кто похоронен в безымянной братской могиле. Иногда это удается сделать, и люди, которые никогда не знали, где похоронены их отцы и деды, получают возможность положить цветы на могилы своих близких.
Что это за опросы, поиски да разведывательные экспедиции – показано в «Троцкизме» и «Большом терроре».
…"Мемориал" добивается от местных властей установки на месте массового захоронения памятного знака. Кое-где удается поставить обелиск или даже организовать мемориальное кладбище. Сейчас в России, на Украине и в Казахстане воздвигнуты десятки таких знаков, обелисков, мемориалов.
Говорят, что война не кончена, пока не преданы земле останки последнего солдата. Мы надеемся, что своей работой по отысканию и мемориализации мест захоронений приближаем день, когда истребительную войну государства против собственного народа можно будет считать окончательно отошедшей в прошлое.
То есть «Мемориал» – организация, откровенно шантажирующая государство (ранее СССР, потом Россию, Украину, Белоруссию, Казахстан…) Большим террором, покуда не удовлетворятся требования «Мемориала»?
Многие не дожили до перестройки; но у их родственников все равно оставалась моральная потребность в реабилитации своих близких.
И эта реабилитация должна была проходить не так, как практиковалась при Хрущеве: извините, случилась судебная ошибка, и Вы (или Ваш отец) ни в чем не виновны.
Нет, речь должна теперь идти не о "жертвах судебных ошибок", а о жертвах государственного произвола и политического террора, жертвах преступлений, сознательно совершенных властью.
И этот факт должен быть зафиксирован специальным законодательным актом, где государство признает свою историческую вину перед своими гражданами.
То есть участники «Мемориала» утверждают, что хрущёвская власть также в целом врала о судьбе репрессированных (а брежневская тем более, смотрите по тексту, где она сравнивается со сталинской). Участники «Мемориала» не просто сами себе присваивают полномочия знатоков архивов – осмеливаются выносить вердикты. Причём они это преподносят как акт успешного сопротивления государственной машине (точно комплекс Наполеона, простите, д’Артаньяна, потому что это как раз государство позволяет им резвиться и определяет меру такой дозволенности).
Да, и это интересно.
Еще в 1988 году к "Мемориалу" примкнули многие профессиональные гуманитарии – историки, филологи, литераторы.
Ну что ж. Сами во всём откровенно признались. После этого и неудивительно, что указанные гуманитарии высказывались в поддержку «Мемориала» накануне ликвидации. Примкнули же.
В целом усилиями «мемориальщиков» и примкнувших к ним историков, филологов, литераторов «историческая память» вышла потрясающая. Основанная исключительно на россказнях родных, близких и коллег репрессированных. Без расписок, что, мол, «со слов записано верно», без аудио- и видеофайлов. С кучей взаимоисключающих параграфов. Даже не знаю, с чем сравнивать такую память. Сравнивать с фантастическими рассказами в различных священных писаниях кощунство. Всё ж-таки попы, муллы, раввины и остальные служители прикрываются религией для, как они утверждают, созидания (одурманивания населения, однако для укрепления государства). Кощунственно сравнивать и со сказками братьев Гримм или Андерсена с элементами жестокости (потрясающее литературное наследие, у братьев Гримм это вдовесок обработка народного творчества, то есть народной памяти) или композициями музыкантов «Короля и Шута» с «Сектором Газа» (те даже не скрывали, что писали страшилки чисто с приколом, хотя да, мне – как филологу – некоторые их оговорки не нравятся).
Но в результате примыкания к «мемориальщикам» гуманитариев получились поражающие по безграмотности сочинения двоечников. Безграмотные, но нанёсшие серьёзный репутационный ущерб стране. Не историческая память, а, простите, истерическая.
Запомните эту фразу о «примыкании». Пригодится к рассмотрению источников о «репрессиях» в славистике и тюркологии за формальным авторством лингвистов. Обнаружил совпадения со стилистикой «Мемориала» во всём от и до: это формулировки, построения фраз и те же ошибки. Случайны ли совпадения?
Запомните и ждите разбор!
Александр Китаев
Все материалы Александра Китаева
Коммунистическое движение имени «Антипартийной группы 1957 года» призывает всех, кто поддерживает нашу программу, вступать в наши ряды и участвовать в строительстве настоящей коммунистической партии.