О Викторе Ивановиче Илюхине
Давно уже собирался написать о Викторе Ивановиче Илюхине. Мне много вопросов задавали о моем отношении к нему. Моё мнение – единственный приличный человек в КПРФ. И человек, в честности которого сомнений у меня нет.
На вопрос, как такой человек попал в такую помойку, как КПРФ, у меня есть ответ: он не понимал, куда он попал. Если даже и стал понимать, то слишком сильно запоздал с этим пониманием. И это не характеризует его, как человека неумного. Нужно только знать биографию Виктора Ивановича.
Он как начал, ещё учась в юридическом институте пахать следователем, так до 1989 года и не вылазил со следственной работы. Ему было не до того, чтобы разбираться, что происходит в стране, какие политические процессы в ней идут. Я успел застать время, когда следствие по тяжким и особо тяжким было в прокуратуре, довелось тесно поработать с прокурорским следствием. Представьте, что вы идёте по тоннелю – вот такая примерно жизнь у прокурорского следователя была. Кроме работы, вы элементарно почти ничем не имеете даже времени интересоваться.
Даже женщины-следователи – собрались в неформальной обстановке, в ресторане посидеть, отметить удачно завершенное дело, все разговоры только вокруг работы. Такое впечатление, что никаких других интересов. Кроме как о работе, поговорить другой темы нет.
А Виктор Иванович, судя по его карьере, был одним из лучших следователей прокуратуры и потом руководителем следственных подразделений. А это совсем страшно для общего, так скажем, кругозора. Совсем узкий тоннель, за пределами стен которого ничего не замечаешь.
Со следственной работы его взял к себе помощником Генпрокурор СССР Сухарев, сука, на которой клейма ставить негде, один из активных членов реабилитационной Комиссии А.Яковлева. Суки живут уверенностью, что если кого-то они в должности повысили, то тот им обязан быть благодарным на всю жизнь. У сук такая психология – о других по собственной ссученности судить.
С Илюхиным у Сухарева случилось непредвиденное. Как раз во время перехода Виктора Ивановича в Генпрокуратуру, гремело на всю страну «хлопковое дело», которое вели Гдлян и Иванов. Следователи Генеральной Прокуратуры. Дело приняло конкретную политическую окраску, если в него внимательно всмотреться – с ярчайшим националистическим уклоном, было одной из спичек, которая окончательно разожгла уже тлевший националистический костёр в республиках Средней Азии. Судя по тому, как пиарилась на всю страну работа следственной группы Гдляна и Иванова, за ними стояли высшие политические круги государства. И здесь Викто Илюхин заявил, что следствие ведется незаконными методами и потребовал возбудить в отношение Гдляна и Иванова уголовное дело.
Потом, в конце жизни, Сухарев хвастался, что он был таким смелым и правильным, что боролся против злоупотреблений Гдляна и Иванова, хотел в отношение их уголовное дело возбудить, но общественность запротестовала, а самого его отправили на пенсию… Сука! Эта группа была в прямом его подчинении, она на Генпрокурора замыкалась, Гдлян и Иванов напрямую отчитывались перед Сухаревым за работу. И на пенсию его отправили в 65 лет, после достижения предельного срока нахождения на службе, но не просто на пенсию отправили, а пристроили пенсионера на непыльную должность директора Института проблем укрепления законности и правопорядка (ИПУЗП) при Генеральной прокуратуре Российской Федерации, и до конца своей жизни оно являлось еще и советником Генерального Прокурора РФ, неплохая такая добавка к пенсии бывшего Генпрокурора.
Пока решали, что делать с Илюхиным, Горбачев подписал постановление Госсовета о признании независимости Прибалтийских Республик. Виктор Иванович тут же возбудил уголовное дело в отношение Горбатого. Тогда уже Генпрокурором был Турбин, который через пару дней после такого демарша, вышвырнул Илюхина из прокуратуры.
Судите сами, человек попадает в Генпрокуратуру, начинается уже серьезный взлёт карьеры, впереди – лучезарное будущее. Нормальный человек, т.е. нормальный в понимании карьеристов и подлецов, в этой ситуации должен смотреть в рот начальству и каждый свой вздох с ним согласовывать, тогда лучезарное будущее будет приобретать очертания настоящего. Честный человек Илюхин поступал не так, как начальство хотело, а как ему велел закон. И сам на своей карьере поставил крест, а возможность стать ему самому Генпрокурором у Виктора Ивановича была вполне реальной.
Уволенного из прокуратуры Илюхина тут же подобрал Зюганов. Я подозреваю, что подобрал с подачи самого Генпрокурора. Оставлять на «свободе» Виктора Илюхина было опасно, авторитетный человек представлял реальную политическую опасность, нужно было его затащить в болото.
Можно, конечно, упрекать Виктора Ивановича в политической близорукости, но вы сами в 1992 году в политической обстановке ориентировались достаточно уверенно? Точно никаких надежд на КПРФ не возлагали, даже если у вас была возможность на досуге обдумать это и вы не жили в условиях прокурорской мясорубки, в которой находился Илюхин?
С 1993 года Виктор Иванович в Государственной Думе, причем он избирался по одномандатным округам, а не шел по списку КПРФ. Такое бывает только в одном случае, Зюганов надеялся, что Виктор Иванович в Думу не попадет. Это довольно подлая игра. В Государственной Думе зюганоиды свалили на Илюхина почти всю свою законодательную работу, у меня такое впечатление. Но и там он выкидывал номера, например, с попыткой импичмента Ельцину. Его невозможно было контролировать и ставить в стойло.
Вообще, с точки зрения политической целесообразности, почти все действия Илюхина никакой целесообразности не имеют под собой. Если не знать, что этот человек сам разрушил свою карьеру, то за всеми его демаршами можно подозревать стремление пропиариться. Но я вижу в этом только узость политического кругозора Виктора Ивановича, который имел лично для него трагические последствия.
Может быть, если бы у Илюхина выдался хотя бы один спокойный год в жизни, то он сумел бы сориентироваться, но жизнь ему такого шанса не давала.
Узость взглядов привела еще к его серьезной ошибке в оценке «Катынского дела». Когда он им начал заниматься, это уже в конце нулевых, вокруг всей этой истории успели навалить такие, как Ю.И.Мухин, столько дерьма, что Виктор Иванович не разглядел в нем главного – приговора МВТ в Нюрнберге. Он пошел на поводу более ранних исследователей, что МВТ не включил эпизод в Катыни в приговор.
Для тех, кто ещё не читал, что писал я сам о приговоре МВТ и мои товарищи, поясню – обвинение немцам по Катыни состоялось. Дело в том, что сам текст приговора МВТ содержит лишь примеры некоторых преступлений гитлеровцев, это прямо в его преамбуле указано. Больше того, российские исследователи, оценивая приговор МВТ, ориентируются на советское законодательство, которое предполагает включение в текст приговора всех эпизодов преступлений, но МВТ работал на основе англосаксонского права, в котором приговор основывается на обвинительном акте. В обвинительном акте МВТ – эпизод по Катыни присутствует, как преступление, совершенное гитлеровцами.
Навешивать вину за Катынь на советскую сторону – это пересмотр приговора МВТ. Это такое же преступное деяние, как и отрицание Холокоста. Если бы Виктор Иванович занял именно такую позицию, учитывая общественный вес его фигуры, картина для той сволочи, которая обвинила СССР в расстреле поляков, была бы совсем нерадостной. К сожалению, Илюхин этого не понял и отпущенное ему для жизни время не позволило ему этого понять. Но он успел громко озвучить претензии к документам, которыми вина за расстрел возлагалась на Сталина, заявив об их поддельности.
Скорей всего, именно это его заявление и репутация честного, порядочного человека, толкнуло одного из участников группы, занимающейся подделкой архивных документов, прийти с вещественными доказательствами к Виктору Ивановичу.
Дальнейшее известно. На пленарном заседании Госдумы Виктор Иванович выступил с заявлением о том, что в наши архивы вброшены и вбрасываются тысячи поддельных документов, касающихся сталинского периода. Ему во время выступления отключили микрофон, но он тогда записал отдельно своё обращение и обнародовал его.
На этом всё и закончилось. Никакой реакции даже от КПРФ, во фракции которой состоял Илюхин, не последовало. Вскоре Виктор Иванович умер от инфаркта и вообще всё заглохло. Зюганов даже не вспоминает об этом.
Можно ли предъявлять В.И.Илюхину претензии по поводу того, что он не заметил явные подлоги в документах о массовых репрессиях 37-го года, того, что в историографии носит название Большого террора? Я думаю, что такие претензии к нему несправедливы. Ему судьба не отпустила для того, чтобы глубже разобраться с тем, что происходит с архивами, времени. Он, вообще, со многим не успел разобраться.
Так, например, человек, который его информировал о работе группы фальсификаторов, принес ему документы, касающиеся деятельности Генштаба во время войны и прямо сказал, что эти подделки вброшены с целью выпячивания именно роли Генштаба во время ВОВ. В своем выступлении Виктор Иванович выразил в этом сомнение, он сказал, что, по его мнению, они состряпаны с целью дискредитации Сталина. Это ошибка. Человек, представивший эти документы, знал, о чем они, но Виктор Иванович не разбирался в историографии ВОВ, особенно ее начального периода. А эта историография в ее ревизионистском, настоящем виде, именно на выпячивании роли Генштаба и основывается, в противовес Ставке ВГК, костяком которой были Сталин, Ворошилов, Молотов, Буденный и Тимошенко. Фальшивки изготавливались с целью затереть деятельность этих лиц и выпятить роль Шапошникова, довольно невзрачной фигуры на фоне остальных. (https://p-balaev.livejournal.com/1603406.html - в моей последней книге можно прочитать об этом)
Я уверен, что если бы Виктор Иванович так скоропостижно не умер, то и Большой террор получил бы в его лице большую проблему. Он бы все равно до него добрался. Не сам, так мы помогли бы. Честность этого человека не оставляет сомнений в том.
Что явилось причиной смерти Виктора Ивановича? Зюганов сразу заявил, что к ней есть вопросы, «Скорая» долго ехала, пообещал, что это дело так не оставит и … оставил. Сволочь.
Я не думаю, что к смерти причастны российские спецслужбы. Вряд ли. Я хорошо знаю ФСБ, там не занимаются подобным. Если подозревать какие-то спецслужбы, то тогда только ЦРУ, которое как раз и имеет огромный опыт политических убийств, а разоблачение деятельности фальсификаторов-архивистов опасней не для нашей власти, а именно для Госдепа. То, что такие, как С.В.Мироненко и Пихоя, даже не скрывают своей аффилированности с Гуверовским институтом США, давно известно. Наши архивы с 1991 года находятся в руках прямых агентов ЦРУ, они там хозяйничают, как у себя дома. Сама же наша власть, выстроив свою идеологию на антикоммунистических страшилках из этих архивов, себя загнала у гол, она теперь не знает, что с этой ситуацией делать.
Но и это всё конспирология, я имею ввиду причастность к смерти Виктора Ивановича иностранных спецслужб. Скорей всего, его смерть на совести Зюганова и КПРФной сволочи. После выступления Илюхина насчет ситуации в архивах, КПРФ его не поддержала, Виктор Иванович, скорей всего, понял, с какой сволочью он связался, это и вызвало инфаркт. Я уверен, что отказ Зюганова поддержать его, вызвал скандал, который привел к инфаркту.
И, как бы то ни было, именно смелость и честность Виктора Ивановича позволяет нам сейчас ставить прямо вопрос о фальсификации документов, лежащих в основе мифа о Большом терроре 37-го года. Его выступление даёт нам обоснованное право заявлять, что пока не будет проведена полная комплексная независимая экспертиза этих документов – ни о каком признании БТ мы говорить не будем. Его не существует. Он существует только в виде сомнительных бумажек, вынутых из архивов подозрительными личностями.
Виктор Иванович умер 19 марта 2011 года. Только один его поступок, заявление о том, что творится в архивах, заслуга перед коммунистическим движением, которую невозможно переоценить. Похоронен Виктор Иванович в Москве, на Троекуровском кладбище. Считаю, что 19 марта мы, члены Коммунистического Движения имени «Антипартийной группы 1957 года», должны быть у его могилы с красными гвоздиками.
Петр Балаев.
Коммунистическое движение имени «Антипартийной группы 1957 года» призывает всех, кто поддерживает нашу программу, вступать в наши ряды и участвовать в строительстве настоящей коммунистической партии.