Участники нашего движения уже затрагивали вопрос об отношении к так называемой новой хронологии, основными авторами которой являются математики Фоменко и Носовский.

Отношение сводится к следующему: это гипотеза, задающая правильные вопросы и указывающая на объективные нестыковки, но предлагающая тупиковые объяснения.

В официальной науке к этому демонстрируется совершенно иное отношение. Мягко говоря, абсолютно не товарищеское. Академикам (!) приписываются разработка неакадемических направлений, лженаука и некомпетентность в математике (математикам, ага!) и дисциплинах, связанных с математикой (например, в астрономии).

Ну само по себе разделение направлений на академические и неакадемические показывает откровенно сектантский характер существующей науки. Или что, Трою открывал профессиональный историк или археолог? А обожаемые отечественными «либеральными интеллигентами» Макаревич или Гребенщиков с Земфирой – это профессиональные поэты (они вроде как включены у нас в поэтические сборники) или так, любители, не реализовавшиеся по специальности и погрузившиеся в эстрадный бизнес (и в одночасье всё обрушившие по собственной инициативе)? А вот когда в конце 2000-х из депутатских рядов в РГГУ пришёл человек и стал себя пробовать в качестве лингвиста? Это происходило прямо в моём присутствии, и он дослужился до одного из основных меценатов лингвистических исследований. Вообще-то публицист он одарённый, продвинутый, у Кирилла Бабаева (ибо это он) язык так подвешен, прям любо-дорого почитать-послушать. Но – он из депутатов. Ну и чем же он от критикуемого научными рядами неакадемического исследователя Мединского отличается?

Или же у них критерий – устанавливаемая ими самими мера опасности, токсичности направления в науке? Хорошо, это учтём! Поговорим и о токсичности. Тогда пускай не обижаются, когда такой критерий прошибёт их же собственные головы.

Причём ладно просто было бы разделение на академические и неакадемические песочницы. Ниспровергатели хронологов умудрились произвести потрясающие сопоставления. Наиболее часто в качестве прецедентных личностей называются селекционер Трофим Денисович Лысенко и лингвист Николай Яковлевич Марр и его последователи. Ну, видимо, правда, намёки на опасность. Причём при шельмовании Марра и его последователей академики даже критическую статью Сталина 1950 года «Марксизм и вопросы языкознания» согласны цитировать. У них и иного выхода нет, потому что марровщина как практика действительно закончилась после выхода статьи. Статью эту они цитируют, но, как всегда, избирательно. Ниже мы увидим, что их там привлекло всего-то одно словечко, позволившее им произвести манипуляции, но о «смертном приговоре» себе самим в пределах этой же статьи они, разумеется, умалчивают.

Так вот. Одна сама по себе постановка в общий ряд хронологов с селекционером и лингвистами более чем наглядная иллюстрация добросовестности критиков. Можно также сопоставить куриц и страусов с пингвинами. Ну а что – все птицы, причём все нелетающие. Можно и человека сопоставить со свиньями, медведями и остальными всеядными. «Чем похож ворон на конторку?» – Болванщик из известной сказки Льюиса Кэрролла.

Ну хорошо, пускай критерий, действительно, практическая опасность и токсичность. Правда, ни от хронологии, ни от советского селекционерства люди не умерли, в отличие, например, от альтернативных «медицинских» направлений. По поводу марровщины будет далее.

И всё ж-таки что может общего быть у этих трёх направлений по смыслу?

Хронология – это и есть хронология. Рассматриваемая дисциплина является математической и исторической с элементами лингвистики.

Селекция – это селекция. Математика в общем-то там совсем не основная.

Но откровенно, неприятие советской генетики – искреннее. Я не сравнивал серых слонов с зелёными крокодилами, вы сами видите, что это любят именно академики, ну так могу и продолжить их инициативу.

В лингвистике существует аналог селекции, называется он так – языковое строительство. То есть это под прямой ответственностью специалистов отслеживание и нормирование образцовой письменной речи. Вы можете это обнаружить в среде наших учёных?

То-то и оно же. Перепевки грамматик семидесятых и восьмидесятых с устаревшими ограничениями, а с другой стороны, современные орфоэпические справочники и грамматики с потаканием среднему роду у слова кофе, несклоняемость названий на -ово, -ино, муссирование злосчастной полемики о предлогах в и на по отношению к соседнему развалившемуся территориальному образованию. Запрет на обозначение негр – замена на «толерантное» афроафриканец в пределах американского континента. Исправление гомосексуализма на гомосексуальность (смысловой подтекст – исправление психологического состояния на отторгаемую в обществе гендерную характеристику, внедряемую лоббистами ЛГБТ в качестве естественной). Вообще говоря, откровенное вредительство. Вандализм.

Ну и из других примеров – трансформация нормальной ещё в 80-х понятной украинской речи в нечто невразумительное.

По тому же пути сейчас идут «строители» англошотландского – северного английского диалекта, претендующего на самостоятельность, именно на нём написаны произведения, например, Бёрнса.

И эти ceety, admeenistrative, hoose в англошотландском (узнали city, administrative, house?) – разумеется, элементы сетевого сленга, то же, что и у нас превед, медвед, олбанский да прикольчики в стиле почивших udaff.com или луркомора, правда, вот что-то мне подсказывает – всё это даже хлеще украинских националистических заморочек. Но академики-то уже признали самостоятельность англошотландского языка, именно такого, карикатурного!

Я проживал с родителями в Азербайджане с конца 1990-го по начало 1992-го. Ну то есть разгар конфликта. Застал как раз переделывание азербайджанской кириллицы на латиницу. Причём сам всё усвоил запросто, все соответствия. Так потом выяснилось, что учительница азербайджанского мне в целом оценки занижала (даже до перемены алфавита), потому что азербайджанский знал лучше многих коренных азербайджанцев!

Захожу как-то в 2007 году я на почту. Вижу по соседству человека в возрасте, у которого затруднения с заполнением адреса. Спрашиваю, в чём проблема. Отвечает, что отправляет посылку в Азербайджан и … не в состоянии заполнить бланки, потому что так и не усвоил алфавита! За двадцать лет не усвоил алфавита!

Ну и как можно охарактеризовать подобное «языковое строительство»?

То есть коли нужно – лингвисты языковым строительством занимаются. Так, что это выливается в кровавую кашу.

А вот к подлинному языковому строительству интереса не проявляют. Мичурины и Лысенки в их рядах в основном отсутствуют. Им куда ближе лингвистическая вавиловщина – исследования с малоконкретными результатами (в том числе прикрытые «полевыми экспедициями»), причём за государственный счёт да на британские, канадские, штатовские, японские, израильские… гранты!

Причём это в лингвистике уже давно. Тенденция к языковому строительству имела место и продолжалась до пятидесятых точно. Может, с ошибками, но таки была и развивалась! С огромным удовольствием прочитал некоторые сборники с лингвистическими исследованиями в тридцатых. И – для контраста – «исследования» в шестидесятых с кабинетной мертвечиной, заумью.

Но «вавиловщина», биологическая, лингвистическая, какая угодно, – это хотя бы исследование. Абстрактное, спекулятивное, но исследование! Вопрос тут в приоритетности направлений и добросовестности.

А вот что бы вы подумали о пропагандистах такого рода идей?

№ 1. Все религии мирового уровня – это зло не потому, что идеализм, но потому что они являются составляющей культурной экспансии от конкретных народа / страны / государства / идеологической группировки. Соответственно, необходимо изобретение и распространение совсем нового религиозного направления в качестве самостоятельного. Пускай оно будет напоминать авраамические верования (иудейские, христианские, исламские), буддизм, индуизм, шаманизм, различные языческие верования одновременно – но это всё равно станет самостоятельным течением!

№ 2. Да здравствует внедрение гуманизма во все сферы жизни, в том числе в естественные науки. Во имя гуманизма предлагаем биологические исследования проводить на искусственных цветах, деревьях и скелетах, также хорошо, если у нас внедрятся искусственные фигуры в качестве украшений и подарков. Зато природу сбережём!

Наверное, уже при первых строчках «предложений» вы подумали, что нужно таких психов, что выскажут подобные мыслишки, на расстояние пушечного выстрела не подпускать к трибунам, потому что это даже не представители псевдонаучного направления, это уже просто клиенты психушки.

Подумали-то правильно. Увы и ах – носители указанного направления сидят не в психушках, а в официальных институтах и академиях буржуазных государств и даже в рядах ООН. Это направление – эсперантизм.

Скажу сразу – к утверждениям об эсперанто как перспективном общем языке человечества отношение у меня крайне скептическое. Подлинных прирождённых носителей не встречаю. А вот яростных лоббистов пруд пруди. И их стараниями эсперанто действительно выглядит как искусственный цветок или скелет, внедряемый в качестве норматива.

Причём лоббисты действительно стремятся представить эсперанто в качестве средства эффективной замены любого языка, ассоциирующегося с языковой, культурной, политической экспансией, – русский, или немецкий, или английский, французский, испанский, турецкий, японский, китайский… Эсперанто, мол, средство спасения человечества от постоянных войн. Хм, средство?

Несколько раз присутствовал в Российском университете дружбы народов на организованных эсперантистами лингвистических фестивалях, разрекламированных как акции укрепления интернационализма. Ну вот что запомнил. Представляют абхазский язык и всем собравшимся рассказывают об избавлении абхазского народа от грузинского угнетения. Презентаторы гагаузского торжественно повествуют о сопротивлении молдавскому порабощению. При презентации окситанского (провансальского) и каталанского описывается героическая борьба против французских и испанских империалистов.

Хм, это вот так выглядит интернационализм в представлении эсперантистов? Точно это не статья 174 УК РФ по нынешним меркам?

Приехали. Критиками фоменковской хронологии и лысенковских экспериментов продолжает культивироваться академическое направление с экстремистским душком. Научно, не правда ли?

Интересно, кто сей банкет вообще оплачивает?

Ну и вот, марровщина.

Об указанном направлении в лингвистике нам известно на уровне академического анекдота. Причём совсем несмешного.

Значит, был такой академик-кавказовед, звали этого профессора Николаем Яковлевичем Марром. Он создавал интересные работы, но при этом же разрабатывал не подлежащие проверке гипотезы и откровенно пренебрегал современными ему достижениями лингвистики. Наиболее скандальное и при этом же ненаучное направление – «новое учение о языке», или «яфетическая теория». Согласно гипотезе, всё, что есть в самых разных языках, сводится к элементам сал, бер, йон, рош – четырём звуковым компонентам, выкрикам. То есть основы (корни), префиксы, суффиксы, постфиксы в ретроспектике являются результатами трансформации указанных «строительных элементов».

(Вот эта часть анекдота – правда. Но тут ничего общего не обнаруживается ни с лысенковской генетикой, ни с фоменковскими подсчётами. Разве что Фоменко в качестве вспомогательных элементов внедряет сводящиеся друг к другу языковые данные).

Говорится, что марровское направление в лингвистике считалось партийным и, следовательно, пользовалось государственной поддержкой даже после смерти идеолога (1934 год). Используя привилегированное положение, для борьбы с другими лингвистическими учениями марровские последователи якобы начали уже откровенно взаимодействовать с партийным аппаратом и с НКВД, то есть доносили на неугодных. В результате, согласно этому самому академическому анекдоту, массовые репрессии 1937–1938 с летальными исходами случились и в лингвистике. Ответственность за всё это возложена в академических кругах не исключительно на Ягоду с Ежовым и Сталиным, но также и на марровцев.

(Прелестно! Сейчас-то об этой части распространявшегося с девяностых анекдота уже подзабыли. Но вообще логика ясна – марровская лингвистика и лысенковская генетика преподносятся в качестве примеров расправы над оппонентами с привлечением власти. Но причём тут тогда хронологи и их сторонники? Фоменко и Носовский прибегают к государственному аппарату разве? Это намёк, что была бы возможность, они организовали бы подобную травлю? Так это статья 128 УК РФ! Или нет? Не клевета?

Да, почему потом тогда марровцев не удостоили высшей меры наказания, ну как Ежова, Фриновского и остальных, расстрелянных, согласно официальным историкам, фактически за злоупотребления?).

Так или иначе, Сталин видел, в какой тупик завела лингвистику марровщина, плюс у него наблюдался патриотический разворот, потому он и разгромил марровщину в 1950 году в статье.

(Приводят. И я вот сейчас покажу).

Но о репрессиях в лингвистике мы узнали уже с конца восьмидесятых, основной их разоблачитель – это проникший в партийные и службистские архивы тюрколог Фёдор Ашнин.

(Писал уже, что не тюрколог это в действительности, а сотрудник НКВД и после пограничник. Видимо, мы не поймём, почему именно его фамилия как основная значится в «исследованиях репрессий». Но сфабрикованная его «биография» на уровне оголтелой нелепости на странице Института Языкознания РАН и в двух академических изданиях является новоделом 2012 года. В 2011 году в том числе с моим участием как рядового разработчика стартовал проект «Подвиг народа», он же – объединённая база данных «Мемориал» – нет, не эта легендарная от иноагентов. И уже с этой базы наши академики и срисовали биографию и, как могли, «поправили»).

Ну всё. Пришла пора и приводить статью Сталина от 20 июня 1950 года, в том числе потому, что в современных условиях она расцвечена новыми красками.

Язык относится к числу общественных явлений, действующих за всё время существования общества. Он рождается и развивается с рождением и развитием общества. Он умирает вместе со смертью общества. Вне общества нет языка. Поэтому язык и законы его развития можно понять лишь в том случае, если он изучается в неразрывной связи с историей общества, с историей народа, которому принадлежит изучаемый язык и который является творцом и носителем этого языка.

https://www.marxists.org/russkij/stalin/t16/t16_26.htm

Граждане эсперантисты поняли жирный намёк? Живой язык из пробирки не выводится! Для внедрения эсперанто необходимы прирождённые носители, а не искусственно привлекаемые пропагандисты, в домашней обстановке разговаривающие на родном! Ну или честно пускай пишут, что статус эсперанто – экспериментальная художественная фантазия, как у Толкиена и Лавкрафта (и Солженицына).

Ну а это?

Грамматический строй языка изменяется ещё более медленно, чем его основной словарный фонд. Выработанный в течение эпох и вошедший в плоть и кровь языка, грамматический строй изменяется ещё медленнее, чем основной словарный фонд. Он, конечно, претерпевает с течением времени изменения, он совершенствуется, улучшает и уточняет свои правила, обогащается новыми правилами, но основы грамматического строя сохраняются в течение очень долгого времени, так как они, как показывает история, могут с успехом обслуживать общество в течение ряда эпох.

Таким образом, грамматический строй языка и его основной словарный фонд составляют основу языка, сущность его специфики.

История отмечает большую устойчивость и колоссальную сопротивляемость языка насильственной ассимиляции. Некоторые историки вместо того, чтобы объяснить это явление, ограничиваются удивлением. Но для удивления нет здесь каких-либо оснований. Устойчивость языка объясняется устойчивостью его грамматического строя и основного словарного фонда. Сотни лет турецкие ассимиляторы старались искалечить, разрушить и уничтожить языки балканских народов. За этот период словарный состав балканских языков претерпел серьёзные изменения, было воспринято немало турецких слов и выражений, были и «схождения» и «расхождения», однако балканские языки выстояли и выжили. Почему? Потому, что грамматический строй и основной словарный фонд этих языков в основном сохранились.

Из всего этого следует, что язык, его структуру нельзя рассматривать как продукт одной какой-либо эпохи. Структура языка, его грамматический строй и основной словарный фонд есть продукта ряда эпох.

Вот нет «эпохи» у эсперанто. Нет исторической преемственности. Создатели и распространители эсперанто сами не захотели, ну, скажем, вариации итальянского и перестроили романский прототип до неузнаваемости.

Надо полагать, что элементы современного языка были заложены еще в глубокой древности, до эпохи рабства. Это был язык несложный, с очень скудным словарным фондом, но со своим грамматическим строем, правда, примитивным, но все же грамматическим строем.

Дальнейшее развитие производства, появление классов, появление письменности, зарождение государства, нуждающегося для управления в более или менее упорядоченной переписке, развитие торговли, еще более нуждавшейся в упорядоченной переписке, появление печатного станка, развитие литературы – всё это внесло большие изменения в развитие языка. За это время племена и народности дробились и расходились, смешивались и скрещивались, а в дальнейшем появились национальные языки и государства, произошли революционные перевороты, сменились старые общественные строи новыми. Всё это внесло ещё больше изменений в язык и его развитие.

Однако было бы глубоко ошибочно думать, что развитие языка происходило так же, как развитие надстройки: путём уничтожения существующего и построения нового. На самом деле развитие языка происходило не путём уничтожения существующего языка и построения нового, а путём развёртывания и совершенствования основных элементов существующего языка. При этом переход от одного качества языка к другому качеству происходил не путём взрыва, не путём разового уничтожения старого и построения нового, а путём постепенного и длительного накопления элементов нового качества, новой структуры языка, путем постепенного отмирания элементов старого качества.

Говорят, что теория стадиального развития языка является марксистской теорией, так как она признает необходимость внезапных взрывов как условия перехода языка от старого качества к новому. Это, конечно, неверно, ибо трудно найти что-либо марксистское в этой теории. И если теория стадиальности действительно признает внезапные взрывы в истории развития языка, то тем хуже для неё. Марксизм не признает внезапных взрывов в развитии языка, внезапной смерти существующего языка и внезапного построения нового языка…

Марксизм считает, что переход языка от старого качества к новому происходит не путём взрыва, не путём уничтожения существующего языка и создания нового, а путём постепенного накопления элементов нового качества, следовательно, путём постепенного отмирания элементов старого качества…

Ну и специально для упрямцев…

Совершенно неправильно было бы думать, что в результате скрещивания, скажем, двух языков получается новый, третий язык, не похожий ни на один из скрещённых языков и качественно отличающийся от каждого из них. На самом деле при скрещивании один из языков обычно выходит победителем, сохраняет свой грамматический строй, сохраняет свой основной словарный фонд и продолжает развиваться по внутренним законам своего развития, а другой язык теряет постепенно свое качество и постепенно отмирает.

Следовательно, скрещивание даёт не какой-то новый, третий язык, а сохраняет один из языков, сохраняет его грамматический строй и основной словарный фонд и дает ему возможность развиваться по внутренним законам своего развития.

Ну вот правда. Эсперанто – что это? Это некий романский, скрестившийся с английским, польским, немецким? Словарный запас в основном типичный европейский, а вот что за грамматика? Откуда она пришла? Правда, это непонятно.

И вот о Марре. О нём одном или…?

В каком направлении будут решены вопросы языкознания, – это станет ясно в конце дискуссии. Но уже теперь можно сказать, что дискуссия принесла большую пользу.

Дискуссия выяснила прежде всего, что в органах языкознания как в центре, так и в республиках господствовал режим, не свойственный науке и людям науки. Малейшая критика положения дел в советском языкознании, даже самые робкие попытки критики так называемого «нового учения» в языкознании преследовались и пресекались со стороны руководящих кругов языкознания. За критическое отношение к наследству Н.Я. Марра, за малейшее неодобрение учения Н.Я. Марра снимались с должностей или снижались по должности ценные работники и исследователи в области языкознания. Деятели языкознания выдвигались на ответственные должности не по деловому признаку, а по признаку безоговорочного признания учения Н.Я. Марра.

Общепризнано, что никакая наука не может развиваться и преуспевать без борьбы мнений, без свободы критики. Но это общепризнанное правило игнорировалось и попиралось самым бесцеремонным образом. Создалась замкнутая группа непогрешимых руководителей, которая, обезопасив себя от всякой возможной критики, стала самовольничать и бесчинствовать.

Один из примеров: так называемый «Бакинский курс» (лекции Н.Я. Марра, читанные в Баку), забракованный и запрещённый к переизданию самим автором, был, однако, по распоряжению касты руководителей (товарищ Мещанинов называет их «учениками» Н.Я. Марра) переиздан и включён в число рекомендуемых студентам пособий без всяких оговорок. Это значит, что студентов обманули, выдав им забракованный «Курс» за полноценное пособие. Если бы я не был убеждён в честности товарища Мещанинова и других деятелей языкознания, я бы сказал, что подобное поведение равносильно вредительству.

Как могло это случиться? А случилось это потому, что аракчеевский режим, созданный в языкознании, культивирует безответственность и поощряет такие бесчинства.

Дискуссия оказалась весьма полезной прежде всего потому, что она выставила на свет божий этот аракчеевский режим и разбила его вдребезги.

Но польза дискуссии этим не исчерпывается. Дискуссия не только разбила старый режим в языкознании, но она выявила ещё ту невероятную путаницу взглядов по самым важным вопросам языкознания, которая царит среди руководящих кругов этой… отрасли науки. До начала дискуссии они молчали и замалчивали неблагополучное положение в языкознании. Но после начала дискуссии стало уже невозможным молчать, – они были вынуждены выступить на страницах печати. И что же? Оказалось, что в учении Н.Я. Марра имеется целый ряд прорех, ошибок, неуточнённых проблем, неразработанных положений. Спрашивается, почему об этом заговорили «ученики» Н.Я. Марра только теперь, после открытия дискуссии? Почему они не позаботились об этом раньше? Почему они в своё время не сказали об этом открыто и честно, как это подобает деятелям науки?

Признав «некоторые» ошибки Н.Я. Марра, «ученики» Н.Я. Марра, оказывается, думают, что развивать дальше языкознание можно лишь на базе «уточнённой» теории Н.Я. Марра, которую они считают марксистской. Нет уж, избавьте нас от «марксизма» Н.Я. Марра. Н.Я. Марр действительно хотел быть и старался быть марксистом, но он не сумел стать марксистом. Он был всего лишь упростителем и вульгаризатором марксизма, вроде «пролеткультовцев» или «рапповцов».

Н.Я. Марр внёс в языкознание неправильную, немарксистскую формулу насчёт языка как надстройки и запутал себя, запутал языкознание. Невозможно на базе неправильной формулы развивать советское языкознание.

Н.Я. Марр внёс в языкознание другую, тоже неправильную и немарксистскую формулу насчёт «классовости» языка и запутал себя, запутал языкознание. Невозможно на базе неправильной формулы, противоречащей всему ходу истории народов и языков, развивать советское языкознание.

Н.Я. Марр внёс в языкознание не свойственный марксизму нескромный, кичливый, высокомерный тон, ведущий к голому и легкомысленному отрицанию всего того, что было в языкознании до Н.Я. Марра.

Н.Я. Марр крикливо шельмует сравнительно-исторический метод как «идеалистический». А между тем нужно сказать, что сравнительно-исторический метод, несмотря на его серьёзные недостатки, всё же лучше, чем действительно идеалистический четырёхэлементный анализ Н.Я. Марра, ибо первый толкает к работе, к изучению языков, а второй толкает лишь к тому, чтобы лежать на печке и гадать на кофейной гуще вокруг пресловутых четырёх элементов.

Н.Я. Марр высокомерно третирует всякую попытку изучения групп (семей) языков как проявление теории «праязыка». А между… тем нельзя отрицать, что языковое родство, например, таких наций, как славянские, не подлежит сомнению, что изучение языкового родства этих наций могло бы принести языкознанию большую пользу в деле изучения законов развития языка. Понятно, что теория «праязыка» не имеет к этому делу никакого отношения.

Послушать Н.Я. Марра и особенно его «учеников» – можно подумать, что до Н.Я. Марра не было никакого языкознания, что языкознание началось с появлением «нового учения» Н.Я. Марра. Маркс и Энгельс были куда скромнее: они считали, что их диалектический материализм является продуктом развития наук, в том числе философии, за предыдущие периоды.

Таким образом, дискуссия помогла делу также и в том отношении, что она вскрыла идеологические прорехи в советском языкознании.

Я думаю, что чем скорее освободится наше языкознание от ошибок Н.Я. Марра, тем скорее можно вывести его из кризиса, который оно переживает теперь.

Ликвидация аракчеевского режима в языкознании, отказ от ошибок Н.Я. Марра, внедрение марксизма в языкознание – таков, по-моему, путь, на котором можно было бы оздоровить советское языкознание.

На мой взгляд, тут всё более чем прозрачно. Потому лучше б лингвисты помалкивали об этой статье. Курам на смех.

Во-первых, вопрос. Вот как было можно аракчеевский режим, то есть подбор по принципу лояльности с третированием оппонентов превратить в вариацию «сталинских репрессий»? Оказывается, и так можно, причём запросто.

А во-вторых, до сих пор так ничего общего и не обнаруживается у марровской теории, лысенковской генетики и фоменковской хронологии. Ревизионистское направление в марксизме без малейшего намёка на математику и биологию, марксистское направление в биологии и хронология без лингвистических реконструкций (лингвистика как вспомогательная) и биологии. Аракчеевский режим, что ли, подразумевается? Доказательства аракчеевщины у Трофима Денисовича и хронологов предъявлены?

Статья написана в июне 1950 года. Но, что интересно, читается как актуальная!

«Аракчеевский режим» – это приговор. Об «аракчеевщине» – конкретно сектантстве и коррупции – в рядах историков мы уже писали неоднократно. Поговорим о лингвистах.

Современные российские лингвисты или подчёркнуто не относятся к марксистам, или являются оппортунистами (Владимир Алпатов, например).

Статья давала компаративистам возможность самореализации. Как они, интересно, воспользовались ею?

Дискуссия… хм, даже не проводится. Говорю не о кафедральных междусобойчиках и международных конференциях, но о публичных всеобщих дискуссиях.

Был у нас в компаративистике один такой смелый, экстравагантный исследователь. Сергей Анатольевич Старостин. Умер в 2005 году. Один из тех, кто выдвинул серьёзные интересные гипотезы о родственных связях разных языковых семей, в числе российских лингвистов он первый из первых. И у него множество последователей. Сейчас они, эти последователи, между собой конфликтовать могут, делят наследство, и всё ж-таки в среде лояльных праязыковым реконструкциям компаративистов он непогрешим. Можно у него исправлять, можно за ним уточнять, развивать исследования, дописывать, дорабатывать. Но критиковать, указывать на принципиальные ошибки – тут уже ни-ни. И не в одном Старостине дело, за границей собственных гуру тоже достаточно, с аналогичным культом личности. Причём всё вокруг одной идеи, да той самой, в отношении которой у Сталина высказан скепсис. «Праязык». Я лингвист как раз таки из компаративистской среды и скажу, что вообще-то сам сторонник данной идеи единого праязыка. Но думается мне, что при современном наборе знаний, уж в особенности немарксистских, доказывается это с огромным трудом. Компаративисты, фактически, попали в то же болото идеализма, что и марровцы и их идеологические родственники на Западе.

Да, у них не четырёхэлементный анализ слов по сал, бер, йон, рош. Списки их могут являться стословными, двестисловными… И праязыковых элементов, соответственно, несколько сотен, а может, тысячи… Ой, стоп, а разве это не кофейная гуща, но уже вокруг неопределённого количества элементов?

Марр и его последователи не заморачивались временными и математическими характеристиками совершенно. Компаративисты, наоборот, использовали математические инструменты и придумали глоттохронологию и лексикостатистику. Ой, так они же братья-сёстры критикуемых ими хронологов (и, наверняка, обожаемых ими Эйнштейна и эйнштейновцев, параллелей множество), спрос с них и соответствующий!

Начну с не самого страшного. Они постоянно уточняют, переписывают методику доказательства языкового родства. Уточняют формулы расчётов («формула Сводеша», «формула Старостина» и прочее), да так, что эти уточнения в очередной раз оказываются кофейной гущей у них. Обнаруживаются нестыковки ­– законопачиваются постоянными исправлениями и дополнениями, в итоге то, что претендует на роль универсальной теории (компаративистика), оказывается с массой частных случаев. Например, при исследовании индоевропейских подход один, а при исследовании алтайских другой, при исследовании картвельских третий, ну и так далее. Вот особенно прекрасно – (формула Старостина) «показывает, что глоттохронология может применяться как серьёзный научный инструмент только для тех языковых семей, для которых была тщательно разработана историческая фонология» (Википедия, лоббистами лингвистики не оспорено)! А кто определит тщательность разработки фонологии?

Далее, кто сказал, что диалекты развиваются в языки – и никак не наоборот? Не ощущается ли искусственности в утверждении, что обнаруженный лингвистом Зализняком новгородско-псковский язык (по существу, специфический северный диалект русского) «вымер» при присоединении Новгорода и Пскова к Руси? Что там по поводу соотношений молдавского и румынского? Фарси в Иране, Афганистане и Таджикистане (последний известен как таджикский)? Хинди, урду и внезапно цыганских диалектов? Количество примеров, показывающих абсурдность абсолютизации проблемы языка и диалекта, возможно преумножить. Но тут и сами лингвисты уже рассуждают о диалектных континуумах и языковых кластерах, то есть таких массивах, где границу языка и диалекта провести невозможно (ну хоть в чём-то марксизм проник!).

Хронология. Ошибочка двести-триста лет при подсчёте расхождения, например, русского, украинского и белорусского, незначительна, нормальная статистическая погрешность. Аналогично для праязыка подобный интервал не принципиален.

Ну а это что? Из Википедии («Ностратические языки»), но с опорой на источники.

«Афразийские языки…

Время распада (по Старостину) — 12-е — 10-е тысячелетия до н. э. Раньше приводили более позднюю дату — 9-е — 8-е тысячелетия до н. э. Однако в настоящее время нет надёжных механизмов вычисления и проверки таких древних дат».

Хорошо, из первички:

«… афразийские языки некоторыми исследователями относятся к ностратическим, хотя по своему составу и временной глубине они представляют собой вполне самостоятельную макросемью» (Бурлак С. А., Старостин С. А. Введение в лингвистическую компаративистику: Учебник. – М.: Эдиториал, УРСС, 2001, стр. 177).

То есть итогом математического переподсчёта по афразийскому объединению (арабский, иврит и масса других) оказалась корректировка расхождения… на три-четыре (!) тысячелетия назад? И это наука на кафедрах, её академическое направление? Извините, по мне так это компромат. Откровенное жульничество. Говорю как тот, кто симпатизирует единому праязыку. Математическая корректировка языкового единства на три-четыре тысячелетия, когда на заре человечества происходили существенные изменения, – да, это просто крутизна.

Но зато всё это обосновано, математически! И принципиальному пересмотру не подлежит. Как формула, например. Уточняется, но, по существу, корректная. Как и иное, сделанное Старостиным и производимое последователями Старостина. И сам гений Старостина сомнению не подлежит. (Ну вот точно сходство с релятивизмом).

И эти люди с фактическим присвоением себе самим званий специалистов в математике рассуждают о некомпетентности хронологов?

Сталин не был специалистом в языкознании как языковед и методист. Но именно как марксист он дал лингвистам чёткий ответ по ряду вопросов, до того же он как марксист работал народным комиссаром по делам национальностей.

Ко мне обратилась группа товарищей из молодёжи с предложением высказать своё мнение в печати по вопросам языкознания, особенно в части, касающейся марксизма в языкознании. Я не языковед и, конечно, не могу полностью удовлетворить товарищей. Что касается марксизма в языкознании, как и в других общественных науках, то к этому я имею прямое отношение. Поэтому я согласился дать ответ на ряд вопросов, поставленных товарищами.

Ответ от Сталина позволил компаративистам разгромить марровцев и приступить к полноценной самореализации. Как они указанной возможностью воспользовались? Да вот так – марровцев низвергли – и тут же переняли их эстафету. Аракчеевский режим, причём не в кавычках!

Александр Китаев

Все материалы Александра Китаева

Коммунистическое движение имени «Антипартийной группы 1957 года» призывает всех, кто поддерживает нашу программу, вступать в наши ряды и участвовать в строительстве настоящей коммунистической партии.

Программа Движения
Вступить в Движение