Привокзальная журналистика, ч. 1. Как Вы яхту назовете...
«Забывают, оттирают, искажают революционную сторону учения, его революционную душу.
Выдвигают на первый план, прославляют то, что приемлемо или что кажется приемлемым для буржуазии»
(Ленин, ПСС, т. 33, с. 26)
Как пелось в одном мультфильме — так она и поплывет. Речь пока не о названии «биографической» книги Л. Данилкина о В.И. Ленине. Речь пока о посвященном этой книге, рекламирующем её интервью интернет-журнала «Историк» с «биографом», которое озаглавлено «Вождь красной реформации».
Мы просим прощения у читателя за множество прописных истин, которые мы будем вынуждены излагать в разборе. Это обусловлено тем, что текст интервью, как и в свое время, некий Маслов:
в немногих словах сосредоточивает такое обилие неверностей, что для ответа ему по существу неминуемо приходится рассказывать читателю чуть ли не все с начала
(Ленин, ПСС, т. 17, с. 385).
«Вождя» в отношении Владимира Ильича оспаривать не будем. С «красной» — согласимся, но с оговоркой, по причине стойкого ощущения запашка вранья, некоторой полуправды — «обоснованного сомнения» в подразумевании интервьюером под словом «красной» чего-то хорошего. А уж с «реформацией» однозначно придется поспорить, вне зависимости от того, что именно «историк» с «биографом» подразумевали — действительно «реформацию» или ягоду с того же поля «реформатство», либо же вовсе «реформизм» — понятие с абсолютно другим смыслом*.
* Реформация — широкое религиозное и общественно-политическое движение в Западной и Центральной Европе XVI — начала XVII века, направленное на реформирование католической церкви; реформатство — группа возникших в результате Реформации XVI века кальвинистских церквей континентально-европейского происхождения, преимущественно французских, нидерландских и швейцарских; реформизм — немецкая система взглядов и политическое течение, отрицающее необходимость революции и отстаивающая возможность создания общества социальной справедливости средствами постепенного эволюционного приближения к социализму или же улучшения существующей капиталистической системы в процессе накопления реформ через компромиссы.
Историк, если он не стажер, а, подобно беседовавшему с Данилкиным А. Замостьянову, является заместителем главного редактора целого журнала, способен спутать педаль газа с ручкой стояночного тормоза — революцию с Реформацией (быть может, подразумевая реформизм) — либо если он «историк», либо если действует по заказу. Конечно, Замостьянова, в силу его основного образования как филолога, можно было бы считать просто «историком», однако, состав работодателей (учредителей) «Историка» и усиленные попытки Геродота нашего времени прикинуться незнакомым с элементарными историческими фактами – однозначно указывают на тридцать серебренников как причину появления кавычек в отношении его «историчности».
Ленин — «вождь красной» модификации католической или даже просто церкви? Уж если и существовал вообще сторонник или проводник Реформации в российском, не католическом, государстве — то это Петр Первый, который, не стремясь к изжитию религии, отменил патриаршество и подчинил церковь светской власти в интересах централизации управления державой. Ленин же считал необходимым не исправление, а исчезновение всех вероисповеданий, являющихся согласно К. Марксу «опиумом народа», для чего при первой возможности отделил церковь от государства. Одновременно (не только с целью победы над религией) была развернута просветительская работа — дабы вырвать темный и забитый народ из-под влияния «пастырей» (то есть пастухов), пасших ранее овец-прихожан и, совместно с эксплуататорскими классами, эту паству (стадо) стригших (или доивших — если кому-то больше нравится ощущать себя коровой, а не овцой). Читатель должен помнить, сколько благостных рож вылезло в начале СВО поучать, что «Россия должна покаяться» и молебны о быстрейшем окончании войны проводить. Когда же стало понятно, что план был другой – и молебны поутихли (чего ж господа-то компрометировать, ежели скорое «чудо» не даруется), и предложения с иконой «какой-то матери» полетать, как якобы в 1941-м вокруг Москвы, перестали быть слышны. Правда, на рождество главный каяльщик предложил подставить другую щёку (но не свою) – подкинул поддержанную на самом верху идейку о временном прекращении огня, – но это чересчур высокая политика, вернемся к нашей теме.
Ленин — «вождь красной» эволюции капитализма в социализм? Найти большего, чем Владимир Ильич, противника Бернштейна или Лассаля с их идеями мирного перехода противоположных формаций друг в друга, наверное, невозможно:
Реформизм есть «буржуазный обман рабочих, которые всегда останутся наёмными рабами, несмотря на отдельные улучшения, – пока существует господство капитала.
(Ленин, ПСС, т. 24, с. 1).
То есть реформизм — это не более чем уступки, получаемые от господствующего класса при сохранении его господства. При этом,
социалисты не отказываются от борьбы за реформы. Они должны голосовать, например, и теперь в парламентах за всякие, хотя бы небольшие, улучшения в положении масс, за увеличение пособий жителям разоренных областей, за ослабление национального гнета и т. п.
(Ленин, ПСС, т. 27, с. 285).
И при этом же,
простым буржуазным обманом является проповедь реформ для решения вопросов, которые историей и действительным политическим положением вещей поставлены революционно
(там же).
Почему мы заявили даже о слове «красной», примененном «историком» Замостьяновым — как о несущим скорее отрицательный подтекст — т. е. полуправде? Потому что все меньше и меньше людей сейчас знает историю появления этого цвета как символа борющихся за свое освобождение угнетенных. Потому что все чаще и чаще нам рассказывают про «красный» террор, не упоминая, что он был лишь ответом на террор «белый», то есть следствием последнего:
«Нас упрекают, что мы применяем террор, но террор, какой применяли французские революционеры, которые гильотинировали безоружных людей, мы не применяем и, надеюсь, не будем применять. И, надеюсь, не будем применять, так как за нами сила. Когда мы арестовывали, мы говорили, что мы вас отпустим, если вы дадите подписку в том, что вы не будете саботировать» (Ленин, ПСС, т. 35, с. 63);
«Разница только в том, что Керенские, Авксентьевы и Либерданы вкупе и влюбе с Корниловыми и Савинковыми практиковали террор против рабочих, солдат и крестьян в интересах кучки помещиков и банкиров, а Советская власть применяет решительные меры против помещиков, мародеров и их прислужников – в интересах рабочих, солдат и крестьян» (там же, с. 186);
«На деле партии правых эсеров и меньшевиков ведут ... самую отчаянную борьбу против Советской власти ... доходя до неприкрашенных призывов к террору, который «неизвестными группами» и начал уже осуществляться» (там же, с. 237);
«на все упреки и обвинения нас в терроре, диктатуре, гражданской войне, хотя мы далеко еще не дошли до настоящего террора, потому что мы сильнее их, – у нас есть Советы, нам достаточно будет национализации банков и конфискации имущества, чтобы привести их к повиновению» (там же, с. 268).
Вместе с тем, красный цвет как символ борьбы за свое освобождение впервые применили крестьяне, сражавшиеся под лозунгами социального равенства, в Персии, больше чем за тысячу лет до появления на свет не Ленина даже, а К. Маркса — в 778—779 годах, да и в России красный цвет использовали еще до рождения Ленина — в 1861 году в Кандиевском крестьянском восстании. Да что там отсталые персидские или русские крестьяне — красный цвет известен также и как символ якобинцев, наиболее прогрессивных деятелей Великой французской революции! Эта революция продолжает называться «великой» поскольку не привела к созданию рабоче-крестьянского государства, а вот Великую Октябрьскую социалистическую революцию давно уже стараются выставить не «великой» и не «социалистической», а лишь приведшей-де к появлению «красного» террора. Парижские коммунары, в 1871 году не допустившие очередного восстановления монархии во Франции, то есть, по сути, завершившие восьмидесятилетнюю буржуазную революцию, тоже применяли красные флаги.
«Поднимающий знамя» – вряд ли успеет кого-то убить прежде, чем его убьют рядом с никого не убившим предыдущим убитым знаменосцем
Если мы ошиблись, если «историк» под словом «красной» подразумевал символ освобождения угнетенных от власти паразитирующих классов, как синоним слова «социалистической» — с удовольствием возьмем свои слова о полуправде обратно. Однако, это маловероятно — полуграмотному новоявленному Геродоту и его работодателям страшно само слово «революция», особенно, в сочетании с определением «пролетарская» или «социалистическая» — поэтому Ленин у него — «вождь красной реформации». На самом же деле Владимир Ильич — вождь мирового пролетариата, вождь социалистической революции.
Забегая вперед — название полностью отражает всю суть интервью, равно как и всё содержание рекламируемой им «биографической» книги Л. Данилкина, точнее — методику воздействия на читателя для достижения цели дорвавшейся до власти буржуазии: формирования «нового» образа вождя мирового пролетариата Владимира Ильича Ленина. Методика проста:
- слово правды, дабы мы автору верили;
- слово полуправды, двоякое такое словечко, дабы мы продолжали ему верить, но потихоньку усваивали подсовываемое нам враньё;
- слово лжи, которую и предполагалось нужным вложить нам в сознание.
Пропорции – одна третья, одна третья и одна третья – очень условны: вторая и третья части «коктейля Данилкина» в подавляющем большинстве случаев – весьма массивней первой.
Коммунистическое движение имени «Антипартийной группы 1957 года» призывает всех, кто поддерживает нашу программу, вступать в наши ряды и участвовать в строительстве настоящей коммунистической партии.