Кто придумал 10 лет расстрела без права переписки?

Автор публикации: Сторонние авторы

04.03.2024

Кто придумал 10 лет расстрела без права переписки?

Введение

Цель работы — показать, кем и когда было изобретено, что родственникам расстрелянных сообщали не о казни, а о приговоре «10 лет без права переписки».

Зачем такое сообщение было изобретено — совершенно понятно, этого можно не объяснять. Это только сейчас [1] появилась шедевральная гипотеза о том, что Большой Террор проводился заговорщиками в НКВД максимально жестоко и напоказ с целью озлобить народ против Советской Власти и вызвать восстание. Но мы помним, что до двухтысячных и даже до десятых годов в ходу была абсолютно противоположная версия реальности: Большой Террор проводили максимально скрытно, чтобы не озлобить народ против Советской Власти и не вызвать восстание.

В рамках той, предыдущей реальности, сообщение родственникам расстрелянных о том, что их родной жив, но просто получил 10 лет без права переписки и потому с ним нет связи, представляется совершенно логичным. В противном случае люди, получив за 15 месяцев Большого Террора 2/3 миллиона похоронок, могли начать задумываться о нехорошем и у Советской Власти могли появиться проблемы с имиджем.

1. Данные ЦСУ

«10 лет без права переписки» очень важны для изобличения коммуняк. Вот есть, к примеру, данные ЦСУ о смертности по полу и возрастам, охватывающие в т.ч. период Большого террора [2]. Из этих данных очень легко вычленить смертность среди мужчин 20-69 лет — это более 90% приговорённых к вмн, другие половозрастные когорты практически не расстреливали (таб. 1).

Таблица 1. Мужская смертность.

И что ж мы видим? А мы видим в 1935-40 гг. среднюю мужскую смертность 455 тыс. чел. в год со стандартным отклонением 27 тыс. чел в год или около 5,5%.

Может быть это очень большое отклонение, указывающее на бардак в статистике? В одном году покойников переучли, в другом недоучли? Хорошо, заходим на mortality.org и смотрим первую попавшуюся страну, прямо на букву «А» - Австралию. Смертность мужчин средних лет, 40-44 года, за тот же период имеет стандартное отклонение 5,2%, т.е. примерно такое же.

Статистика в сталинском СССР работала неплохо.

Кстати, на заметку начинающим кровавым тиранам — старайтесь не расстреливать более 5% от естественной смертности в год, в противном случае люди могут заподозрить неладное. Смотрите не перепутайте — надо расстреливать не 5% населения в год, а 5% от смертности населения в год, это не одно и то же!

Ну и конечно - никак нельзя при средней смертности 455 тыс. незаметно убивать по триста тыщ мужчин два года подряд. Незаметно можно расстреливать разве что в пределах стандартного отклонения — 27 тыс. в год. Да и эта цифра плохо натягивается на известные данные: если вы эти 27 тыс. правда расстреляете, то у вас отклонение смертности от среднего будет вверх, а оно в 1937-38 гг было вниз.

Но вся эта скучная коммуняцкая цифирь легко парируется одним аргументом: НКВД-шники скрывали расстрелы. Данные о смертях из НКВД не попадали в отделы ЗАГС (тогда ОАГС), оттуда не попадали в ЦСУ и потому их нет в этой таблице.

«10 лет без права переписки», вот вам!

2. Нормативная база

Однако на основании чего практиковались эти «10 лет без права переписки»? Вот Приказ НКВД СССР № 00515 «О выдаче справок о местонахождении арестованных и осужденных». 11 мая 1939 г. [3]. В интересующей нас расстрельной части там написано следующее: «6. В отношении осужденных Военной Коллегией и тройками НКВД (УНКВД) к высшей мере наказания, сохранить существующий порядок выдачи справок, производя их выдачу только через 1[-е] Спецотделы»

«Существующий порядок» — это непонятно какой. Понятно лишь, что какими бы ни были эти справки, их выдаёт только первый спецотдел, что логично — он занимается учетом контингента. И здесь мы ещё не видим «10 лет без права переписки».

А вот «Докладные записки о порядке выдачи справок о лицах, осужденных к ВМН. Сентябрь 1945 г.». Докладная записка Кузнецова [4] содержит следующее:

«Согласно существующему порядку, при выдаче справок о лицах, осужденных к высшей мере наказания бывшими тройками НКВД-УНКВД Военной Коллегией Верховного Суда СССР с применением закона от 1 декабря 1934 года и в особом порядке, указывается, что эти лица осуждены к лишению свободы на 10 лет с конфискацией имущества и для отбытия наказания отправлены в лагери с особым режимом, с лишением права переписки и передач.»

Ну уже лучше, вот и прояснилось с «существующим порядком». «Существующий порядок» предписывает врать родственникам расстрелянного, что покойника посадили на 10 лет без права переписки, только непонятно, как врать: устно или письменно.

Вот Докладная записка В.Н. Меркулова, В.В. Чернышева, Б.З. Кобулова [5]:

«1. Впредь на запросы граждан о местонахождении их родственников, осужденных к ВМН в 1934-1938 годах бывшими тройками НКВД Военной Коллегией Верховного Суда СССР и в особом порядке, сообщать им устно, что осужденные умерли в местах заключения.

2. Выдачу подобных справок производить 1-м спецотделам только с санкции в каждом отдельном случае Народного Комиссара Внутренних Дел союзной (автономной) республики, начальника УНКВД края (области) соответственно...

4. О выдаче сведений о смерти лиц, осужденных к ВМН, производить отметку в учетах НКВД-УНКВД и высылать соответствующие извещения в 1-й спецотдел НКВД СССР для отражения в оперативно-справочной картотеке.

5. Одновременно с выдачей справок о смерти заключенных, указанных в п. 1, объявлять их родственникам, что соответствующие свидетельства они могут получить в ОАГСе.

1-м спецотделам НКВД-УНКВД сообщать о выдаче указанных выше справок в ОАГС, а последним, в случае обращения к ним родственников осужденных, выдавать свидетельства о смерти, согласно установленному порядку.

Резолюция: Согласен Л. БЕРИЯ. 29.IX.45г.»

Стало быть, «существующий порядок» такой:

- врёт родственникам 1 спецотдел НКВД;
- врёт про срок 10 лет;
- врёт про без права переписки;
- врёт устно.

3. Как это работало? Реальные приговоры к ВМН

Над этими документами только ленивый не глумился; прошу извинить за возможный плагиат, едва ли я сейчас буду оригинален. Возьмём, например, газету «Правда» №71 (7396) от 13 марта 1938, понедельник (рис. 1).

Рисунок 1. Внезапно это приговор той самой Военной Коллегии Верховного Суда СССР, про которую говорится в во всех трёх приведённых выше документах о сокрытии расстрелов.

Итак, вы — сотрудник 1 спецотдела НКВД, вы вдумчиво и неспешно пересчитываете посаженных-расстрелянных, на календаре конец мая 1939 года, стоит прекрасная погода, уже почти лето и всё вроде бы хорошо. Но вдруг к вам на приём приходит Александра Соломоновна Шарангович, вдова того самого расстрелянного в прошлом году Василия Фомича Шаранговича (см. рис. 1) и спрашивает: «Что вы, звери, сделали с моим Васенькой?».

Весь СССР знает, что мы, звери, сделали с её Васенькой — а не надо было срывать хлебозаготовки в голодном 1932 году в Белоруссии, которая меньше, чем Украина подвержена засухам и на урожай в которой можно было рассчитывать. Мы ведь прямо в газете «Правда» написали, что мы с Шаранговичем за это (и не только) сделали.
Но вы — обычный клерк и работаете вы не по газете «Правда», а по «существующему порядку» [3]. Итак, что вы скажете вдове Шарангович? «Ваш расстрелянный муж посажен на 10 лет без права переписки!» - вот что вы обязаны сказать вдове Шарангович, если документы нам не врут.

4. Как это работало? Реальные данные в ЗАГС

И если Александра Соломоновна к вам придёт, это будет не самой большой бедой. Представьте себе, что будет, если она не придёт...

Почитайте [3-5] и убедитесь: там всё действо запускается инициативой родственника. А если хотя бы 1% родственников расстрелянных не проявит никакой инициативы, то у нас в ЗАГСах будут числиться 7 тысяч бессмертных по 120-130 лет от роду, правильно? Ведь НКВД никакой информации об их смерти в ЗАГСы без запроса от родственника не передаст.

Проверить это я не могу, ФСБ выдаёт информацию о расстрелянных всем желающим, но ЗАГСы выдают информацию о смерти хоть расстрелянных, хоть нерасстрелянных только родственникам. Интересная, кстати, асимметрия вырисовывается:

- государство разрешает мне получать данные из архива спецслужб, но запрещает из обычного гражданского архива;
- государство разрешает мне получать данные о преступниках и преступлениях, но запрещает об обычных людях.

Нет ощущения, что одну информацию мне навязывают, а другую скрывают?

Так что самому запросить ЗАГС нельзя и надо искать какие-то примеры – как этой странной нормативной базой пользовались?

Поскольку мои предки меня подвели, никто из них с коммунизмом не боролся и по 58 статье свои 9 грамм не получил, то я вынужден прибегнуть к чужому горькому опыту. Вот он (рис. 2).

Рисунок 2. Регистрация смерти расстрелянных в ЗАГС [6].

Вы что-нибудь поняли? Вроде бы из органов внутренних дел в ЗАГС по месту жительства извещение о смерти высылают, но ЗАГС на это не особо реагирует. Если так, то я ошибся и 130-летних долгожителей у нас должно быть не тысячи, а сотни тысяч - ну или расстрелянных было на несколько порядков меньше… Но пока это всё — очень косвенные данные, копаем дальше.

5. Как это работало? Михаил Андреевич Пуранен

Вот два свидетельства о смерти [7] одного и того же человека [8], приговорённого Особой Тройкой (рис. 3, 4).

Рисунок 3. Свидетельство о смерти. 1963 г.

Рисунок 4. Свидетельство о смерти. 1989 г.

Вроде бы хорошие, годные документы, но они - от другой стенки гвоздь. В них ведь вообще про «10 лет без права переписки» ни слова нет. Если смотреть на сами документы, а не на их творческую интертрепацию специалистами «Бессмертного барака» [7], то мы увидим:

- в 1937 г. человека посадили;
- в 1943 г. он умер, что печально, но не удивительно, в войну люди и на свободе массово умирали;
- в 1989 г. причину смерти ему заменили на расстрел, а дату смерти — на 1937 г.;

Это пара документов подтверждает не «10 лет без права переписки» - она подтверждает тезис П.Г. Балаева о том, что списки «расстрелянных» сделали из списков умерших в заключении.

6. Механизм фальсификации. Что такое настоящий бессмертный барак?

Сейчас вы узнаете, почему «Бессмертный барак» называется бессмертным. Заходим в «Открытый список» [8] включаем фильтры по дате ареста (1937-38 гг.) и по ключевому слову «умер» в биографии - смотрим, что получилось. Тут есть один небольшой статистический нюанс: чем больше вы сидите, тем больше шансов умереть, т.е. надо считать не «смертность вообще», а смертность за один год среднего срока. А средний срок надо определять, не сложив все назначаемые варианты сроков и поделив на количество вариантов, а сложив количество отсиженных человеко-лет и поделив на количество человек (таб. 2).

Таблица 2. К определению смертности в лагерях.

Соответственно средний срок у нас 12357327/1501186=8,23 года, суммарная смертность 2635/1501186=0,2%, а среднегодовая смертность =0,2/8,23=0,024% в год. Это 0,24 промилле в год — для сравнения в 2014-19 гг. смертность в возрасте 40-44 года в России составляла примерно 5,5 промилле в год [9].

Смертность в сталинских лагерях была ниже, чем сейчас на воле. В 23 раза ниже, во как! Уважаемые господа борцы со кровавыми коммуняками говорили вам, что этот барак бессмертный? Они вас не обманули, так оно и было!

Напомню, что по консенсусным данным Земскова [10] в 1940 г, например, в ИТЛ сидело 1,344 млн, да в ИТК еще 315 тыс. А умерло в 1940 г 46,6 тыс., что от 1,66 млн зека составляет 2,8% в год. Это 28 промилле, а по данным Открытого Списка — всего 0,24 промилле, в сто раз меньше!

Пока у нас вырисовывается следующая картина: за 1934-1947 гг. (1947 г. - как раз 10 лет прошло с 1937 г.) в лагерях уморили почти миллион — 963766 человек [10]. Две трети от этого количества посчитали два раза, т.е. записали и в умершие и в расстрелянные.

Как конкретно это сделали, как умершего в ИТЛ раздвоили и он стал и умершим и расстрелянным одновременно? Не будем гадать, мы всё равно этого не узнаем без экспертиз документов и допросов свидетелей. Пока мы можем лишь констатировать, что мы увидели следы этой фальсификации: смертность в лагерях согласно двум разным источникам отличается на два порядка.

Но картина вырисовывается некрасивая, прямо скажем. Если считать, что в расстрелянные записывали только умерших в заключении, то всё равно получается какая-то гекатомба. В консенсусном варианте за весь сталинский период тысяч восемьсот расстреляли, да почти миллион в лагерях уморили — итого миллион восемьсот тысяч жертв коммунизма. А после избавления от сказок о Большом Терроре получается, что за весь сталинский период несколько десятков тысяч расстреляли, да опять же почти миллион в лагерях уморили — итого примерно миллион жертв коммунизма. Тоже, знаете ли, небольшая радость, хрен редьки ненамного слаще.

Но картина, однако же, не такая. Про умерших в заключении надо будет копать отдельно и не в этой статье, а пока я скажу — в расстрелянные записывали не только умерших в заключении, чуть позже вы увидите, кого ещё туда вписали.

7. Как это работало? Исаак Эммануилович Бабель

Мы несколько забежали вперёд. История о том, как умерших в лагере записывали расстрелянными, как несчастного Михаила Андреевича Пуранена [7] - хотя нас уверяют, что было наоборот, расстрелянных записывали умершими - это поздняя, перестроечная история.

Вернемся в более ранние времена - по легенде [3,4,5] до 1945 г. о расстрелянных не говорили родственникам «умер в лагере», им говорили «посажен на 10 лет без права переписки».

Одно такое «без права переписки» очень живописно описала Антонина Николаевна Пирожкова - гражданская жена Исаака Эммануиловича Бабеля [11], приговоренного уже знакомой нам капризной Военной Коллегией, которая о своих приговорах родственникам сообщать запрещала, но сама же эти приговоры в «Правде» и печатала.

«Знакомый адвокат устроил мне встречу с прокурором из Военного Трибунала, худым, аскетичного вида генералом. Он, посмотрев бумаги, сказал, что Бабель осужден на 10 лет без права переписки с конфискацией всего принадлежащего ему имущества. От кого-то, ещё до свидания с этим генералом, я слышала, что формулировка «10 лет без права переписки» означает расстрел и предназначена для родственников. Я спросила об этом генерала, сказав ему, что «не упаду тут же в обморок, если он скажет мне правду». И генерал ответил: «К Бабелю это не относится»

[11, стр. 297].

Оченно секретная формулировка, об истинном значении которой можно услышать «от кого-то». Скорее всего Антонина Николаевна услышала это «от кого-то» в США, куда эмигрировала и где в 1996 г. издала цитируемую книгу. А американский «кого-то» услышал это от… впрочем, об этом пока рано.

А пока почитайте совет НКВД-шника вдове Бабеля:

«После официального ответа, уже известного мне, он сказал:

- Тяжело наказание... Вам надо устраивать свою жизнь...

И даже такой явный намек не убедил меня тогда в том, что Бабель расстрелян»

[11, стр. 297]

В конце статьи вы узнаете, кто первым высказал «такой явный намёк».

«И в ответ на мои заявления в 1940 и в 1941 год весной ответ был одинаковый — «Жив, содержится в лагере»

[11, стр. 298]

«Летом 1944 год я с великим страхом подала обычное заявление в НКВД с просьбой сообщит мне о судьбе Бабеля. С страхом вот почему. От знакомых я узнала, что обычный ответ на такие заявления гласил: «умер в 1941 г.», «умер в 1942 г.»... Какова же была моя радость, когда я получила ответ: «Жив, здоров, содержится лагерях». Так был и в 1945 и в 1946 годах. А на запрос в 1947 году мне сообщили: «Жив, здоров, содержится в лагерях. Будет освобожден в 1948 году»

[11, стр. 304].

«...мне позвонил Долженко и сказал, что дело Бабеля окончено и что я могу получить справку о реабилитации в военной коллегии Верховного суда СССР на улице Воровского. Там мне выдали справку такого содержания: «Дело по обвинению Бабеля Исаака Эммануиловича пересмотрено Военной Коллегией Верховного Суда СССР 18 декабря 1954 года. Приговор Военной Коллегии от 26 января 1940 года в отношении Бабеля И.Э. по вновь открывшимся обстоятельствам отменен и дело о нем за отсутствием состава преступления прекращено».

Я прочла эту справку и спросила о судьбе Бабеля. И человек, который выдал мне справку, взял ручку и на полях лежавшей на столе газеты написал: «Умер 17 марта 1941 года ¬ от паралича сердца» — и дал мне это прочесть. А потом оторвал от газеты эту запись и порвал ее, сказав, что в загс своего района я получу свидетельство о смерти.»

[11, стр. 310].

И кардиологический диагноз мы потом тоже встретим в другом источнике. Очень другом...

«Зачем понадобилось отодвинуть дату смерти Бабеля более чем год? Кому понадобилось столько лет вводить меня в заблуждение справкам о том, что он «жив и содержится в лагерях»? Кто подослал к мне Завадского, а потом и заставил писателя К. распространять ложный слух о естественной смерти Бабеля, о более или мене сносном его существовании в лагере или тюрьме?»

[11, стр. 304]

Да уж, хорошие вопросы задаёт Антонина Николаевна! Трусливые сталинские палачи устроили целый многолетний сериал из «расстрела» Исаака Эммануиловича — сначала врали ей в справках, что он жив, потом подсылали каких-то ряженых свидетелей, якобы видевших его в лагерях, потом сказали, что умер от паралича сердца в 1941 г.

А потом ей сказали, что он расстрелян в 1940 г.? А вот и нет! Почитайте текст Пирожковой и убедитесь сами: она изо всех сил создаёт впечатление у читателя, что Бабель расстрелян — я сам чуть не купился на эту уловку - но прямым текстом этого ни разу не говорит и уж тем более ни на какие документы не ссылается:

«Более страшный документ трудно себе представить! «Место смерти — Z, причина смерти — Z». Документ подтверждал смерть Бабеля 17 марта 1941 год в возраст 47 лет»

[11, стр. 312].

«В 1984 год Политиздат выпустил отрывной календарь, где на страниц 13 июля написано: «Девяностолетие с дня рождения писателя И.Э. Бабеля (1894—1940)». Когда мы позвонили в Политиздат и спросили, почем он указал год смерти Бабеля 1940, когда справка загса дает год 1941, нам спокойно ответили: — Мы получили этот год из официальных источников...»

[11, стр. 312].

Вот он, этот календарь (рис. 5):

Рисунок 5. Календарь с датой смерти Бабеля.

Я не знаю, почему на календаре написано «1940». Зато я знаю, чего там не написано. Там не написано слово «расстрел». Ладно календарь, но ни в каких документах, которые держала в руках Пирожкова по крайней мере до 1996 г., слова «расстрел» нет.

Несмотря на это, Бабель считается расстрелянным в 1940 г. и даже похороненным на Донском кладбище [12]. На основании чего, кроме намеков Антонины Николаевны так считается? Не спрашивайте меня.

Но конечно есть подлинные документы (рис. 6) о расстреле Исаака Эммануиловича, да не просто расстрела, а в составе целого расстрельного списка, подписанного целым Сталиным (рис. 7):

Рисунок 6. Справка о расстреле Бабеля.

Рисунок 7. Расстрельный список Бабеля.

Ещё раз напомню, что мы говорим о человеке, приговорённом Военной Коллегией - той самой Военной Коллегией, что приговорила к казни Каменева, Зиновьева и Бухарина и не постеснялась написать об этом в «Правде». Той самой Военной Коллегией, что вынесла смертный приговор маршалам Тухачевскому и Егорову — и тоже его огласила. Той самой Военной Коллегией, что в разгар отступления 1941 г. приговорила к смерти командующего Западным фронтом Павлова — о чем было объявлено в армии всем, начиная от комполка.

Вот о расстреле людей такого уровня Военная Коллегия сообщать не боялась. Но сказать Антонине Николаевне о расстреле Исаака Эммануиловича?! Нет уж, не будем с Пирожковой связываться, слишком уж страшно! Будем лучше ей врать, подсылать лжесвидетелей и ждать, что само как-то рассосётся.

Перефразируя анекдот брежневской поры про Пугачеву: «Кто такой Сталин? Мелкий хозяйственный деятель эпохи Пирожковой».

8. Как это работало? Михаил Владимирович Шик

Сам по себе отец Михаил, хронически оппозиционный Советской власти священник, [13] не так интересен для нашего повествования, как интересна его супруга.

«Осужден на десять лет исправительно-трудовых лагерей без права переписки и передач» – так сотрудникам НКВД предписывалось отвечать на запросы родственников о судьбе человека, который на самом деле был уже расстрелян. Причем только устно – давать ответы в письменном виде запрещалось. В архиве «Мемориала» есть редкий документ, где это требование было нарушено. История документа такова. Чтобы получить хоть какую-то справку о судьбе арестованного мужа, Наталья Дмитриевна Шаховская-Шик пришла в справочную НКВД на Кузнецком Мосту и подала записку, что она глухая и просит ответить ей письменно. На этой же бумажке сотрудник НКВД написал: «Выслан в дальние лагеря без право [так в документе] переписки»»

[14, с. 10] (рис. 8).

Рисунок 8. Записка Шаховской-Шик.

Странно, а почему нельзя было просто показать ей бумажку, не давая в руки, как вдове Бабеля? Нелишним будет знать, что Наталья Дмитриевна год прожила в Малоярославце при немецкой оккупации; жена популярного оппозиционного священника, в настоящий момент посаженного — неплохой объект внимания для спецслужб Райха.

Значит, редкий документ, говорите... Нету больше таких... А если найду?

9. Откуда это пошло? Винницкий расстрел

Я ж говорил: «Найду!». Нашелся такой документ и даже получше, чем у Шаховской-Шик — на бланке, с подписью и печатью (рис. 9).

Рисунок 9. Ответ из прокуратуры жене Ежовского Л.И. [15, c. 201, рис. 140].

Но прежде, чем описывать документ на рис. 6, сначала надо рассказать, откуда он взялся. Он взялся из материалов знаменитой эксгумации в Виннице, где немцы в 1943 г. откопали 9342 чел. и провели расследование их гибели. Эту справку предоставила немцам вдова одного из эксгумированных, опознавшая труп своего мужа в разрытой могиле по пальто.

Понятно теперь, откуда появилось «10 лет без права переписки»? Да всё оттуда же, от любителей солярной символики.

Что там на самом деле было, кто кого убивал? Серьезный анализ этой эксгумации выходит далеко за пределы целей моей работы, но кратко пояснить я обязан: убивали там не только немцы и не только евреев и коммунистов.

Понятное дело, что стреляли явно не НКВД-шники - но и не только немцы - потому что в захоронении нашли пули, гильзы и патроны от мелкашки [15, c. 170] и черепа, простреленные этими пулями [15, c. 97]. Никого из несчастных из этой игрушки не убили с первого выстрела, большинство со второго, а некоторых - с третьего и даже четвертого попадания в голову [15, c. 28]. Будь вы хоть НКВД-шник с наганом, хоть гестаповец с вальтером — стали бы вы так усложнять себе жизнь?

Количество убитых двумя и более выстрелами из мелкашки всего 6420 чел. [15, c. 28], стало быть неизвестно чем убитых 2922 чел., около трети. Нашли ли в могилах что-то убойное кроме мелкашечных патронов? Да, нашли - одну гильзу от нагана [15, c. 49], но вряд ли этим одним патроном злой НКВД-шник застрелил сразу 2922 человека.

Ни одного убитого советским табельным оружием немцы не нашли — иначе бы обязательно этим похвастались.

Впрочем, и убитых немецким табельным оружием не нашли, но не будем к ним слишком строги — странно было бы ждать в их отчете гильз 9 Парабеллум или 7,65 Геко. Про некоторое количество повешенных (сломанные шейные позвонки [15, c. 28]) немцы написали — и на том им спасибо.

Итак, работала в Виннице не только армия или полиция, но и какие-то парамилитари, вооруженные чем попало, включая винтовки из ближайшего школьного тира.

Что же это было? Это - результаты польско-еврейского погрома, устроенного в рамках украинского национального возрождения после прихода войск Св. Атаульфа Освободителя, каковой погром немцы, естественно, пытались выдать за геноцид украинцев кацапами-жидобольшевиками — они несколько раз в тексте не поленились написать, что НКВД на 80% состоит из евреев.

Чем это доказывается? Специфической обработкой данных о национальности убитых. На [15, c. 124] приведён национальный состав опознанных жертв:

- украинцев 490;
- поляков 28;
- не установлено 161.

Как видите, нет ни одного еврея и ни одного русского, есть только ”nicht festgestellt”. Но даже в таком виде выборка получается сильно смещенной в пользу поляков — к востоку от Збруча доля поляков составляла 1,6% [16], а в захоронении их в два с лишним раза больше — 4,1%.

Но и эти 4,1% поляков — ложь с целью скрыть истинную цель и истинных жертв резни. Посмотрите, как немцы устанавливали национальности [15, с. 215-248], я приведу самые вопиющие примеры: 4. Мянявский Людвик Сигизмундович — украинец; 11. Сплавский Самуил — украинец; 25. Хаштелян Франц Брониславович — украинец; 26. Харлинский Казимир — украинец; 28. Соломон Станислав Иосифович — украинец; 40. Халабурда Тадеуш Феликсович — украинец; 55. Яворский Себастьян — украинец; 74. Балицкий Рафаил — национальность не приведена; 93. Богуцкий Казимир Янович - национальность не приведена; 155. Радецкий Ян Станиславович - национальность не приведена; 156. Штеренберг - национальность не приведена; 167. Клодинский Сигизмунд - национальность не приведена; 184. Соломон Василий — украинец; 255. Кунянский Соломон Маркович — украинец; 330. Гусев Моисей — украинец; 374. Ремиш Яхим — украинец; 382. Беша Яхим — украинец; 457. Мошков - национальность не приведена; 469. Кудрин - национальность не приведена; 471. Новгородов - национальность не приведена; 494. Катасонов - национальность не приведена; 520. уже знакомый нам Ежовский Леон Йозефович — украинец; 550. Сударев — национальность не приведена; 595. Опольский Марцин Юзефович — национальность не приведена. И так далее…

Польские католические кресты и печати католических религиозных организаций [15, с. 196-200] тоже откопаны в количестве.

В общем вспоминается комплимент, который сделал в своей книге «Война в толпе» основоположник современного укронацизма Дмитро Корчинський своему предшественнику Роману Шухевичу:

«Он решил польскую проблему в Западной Украине. Мы должны быть благодарны нашим предшественникам еще и за то, что они сделали за нас всю грязную работу».

И не только в Западной они грязную работу сделали… Когда говорят, что в СССР в ходе «польской операции» расстреляно примерно 6% живших в стране поляков [17] – это, по всей видимости, правда. Вот только большой вопрос, кто и когда проводил эту самую «польскую операцию».

«Польская проблема», которую укронацисты решали такими методами, на Украине не на пустом месте возникла— взаимная ненависть «братских» славянских народов имела материальную, классовую основу. Веками поляк был паном, а украинец — хлопом. И вот в ходе справедливой мести панам и восстановления мировой гармонии был убит... малограмотный слесарь Леон Ежовский с сахарного завода [18].

«Дружба» народов — дело такое: паны веками пьют кровь из хлопов, а хлопы, не умея дотянуться до панов, мстят за это малограмотным слесарям. А потом кто-то приходит мстить мстителям… И нет из этого круга другого выхода, кроме как построить общество, в котором не будет ни панов, ни хлопов. Сменилась бы пара поколений и их потомки разве что беззлобно подтрунивали бы друг над другом: «Вы пшекаете! А вы шокаете!». Но не прошло ещё к 1941 году в Виннице пары поколений при социализме...

Впрочем, и украинских имен среди опознанных немало, не меньше, чем польских. С учетом того, что немцы на оккупированных территориях имели скверную привычку считать военнопленными коммунистов, работников органов власти, водного и жд транспорта, да и просто мужчин призывного возраста — угодить украинскому коммунисту в плен а потом в яму было делом несложным.

Как в новейшее время поступили с жертвами Винницкого расстрела? Довольно предсказуемо поступили: убитых немецкими нацистами украинцев записали в жертвы Тройки НКВД как, например, Клима Ивановича Михайлюка [19], записанного под номером 13 в немецкой базе данных [15, с. 215-248].

А убитых немецкими и украинскими нацистами поляков, в частности Ежовского [18], преимущественно записали в жертвы Двойки — комиссии НКВД и Прокуратуры СССР, расстреливавшей по альбомным спискам в рамках польской операции по приказу №00485, хотя были в немецкой базе данных и такие, которых не записали в жертвы ни к Двойками, ни к Тройкам.

Вот вам и ещё один источник расстрелянных в ходе Большого Террора — кроме умерших в ИТЛ туда записали и убитых немцами украинских коммунистов и убитых украинскими нацистами поляков, евреев и русских. Налицо прямо-таки тройной профит:

- навесили на коммуняк кучу лишних трупов;
- отмазали украинских нацистов от обвинений в этнической чистке поляков;
- повесили на коммуняк обвинение в этнической чистке поляков.

Последнее — для пропаганды самое вкусное: коммунисты, оказывается, убивали всех подряд не только по классовому, но ещё и по национальному признаку. Коммунисты — это не просто то же самое, что и нацисты, коммунисты — это гораздо хуже.

10. 10 лет без переписки в Виннице

Но, собственно, зачем немцам потребовалось выдумывать эти 10 лет без права переписки? Да затем, чтобы показать хоть какую-то связь между трупами в земле и Совковым Кровавым Режимом. Потому что в противном случае у них были бы просто ямы со свежими трупами, частью повешенными, а в большинстве убитыми оружием, коего в НКВД не применялось — и всё.

Да, можно организовать опознание трупов местными жителями по одежде, но что это опознание докажет? Что кто-то поубивал родственников местных жителей? Спасибо, но местные и так в курсе.

Немцы, отдадим им должное, старались, как могли. В карманах у трупов нашлись протоколы обыска и тюремные квитанции об изъятии вещей [15, с. 174, 175, 177, 178, 180]. То, что бумажки сохранили читаемость после 5-6 лет в земле, оставим на совести немецко-фашистских друзей, забавнее иное: откуда ж бедным нацистам было знать, что наличие у расстрелянного в кармане тюремных документов не подтверждает, а исключает причастность НКВД к расстрелу?

И таких документов нашлось не несколько штук, что можно было бы списать на отдельные оплошности НКВД-шников, а две сотни с гаком. Аж 30% опознанных трупов были опознаны по документам в кармане (ну или по крайней мере немцы так сказали). Их что, перед расстрелом вообще не шмонали? А если приговорённый не только бумажку, но и заточку пронесёт? На расстреле ему терять особо нечего, а конвоира с собой на тот свет прихватить запросто можно. Всё же отчаянной храбрости люди в НКВД служили, если к обыскам смертников так относились...

Эти документы, наряду со сломанными позвонками повешенных и мелкашечными патронами — доказательство того, что НКВД к Винницкому расстрелу отношения не имеет, ибо любые документы у зека изымаются в первую очередь.

Но накидать в захоронение документов не так просто, иначе бы немцы каждого из 9342 покойников снабдили бы надлежащими бумагами из кровавых застенков НКВД.

И тогда было принято гениальное решение: документов нет и не надо! Всё устно!

«Большое количество евреев на руководящих должностях в НКВД и городской тюрьме особенно бросается в глаза.

Остальной персонал обоих учреждений также состоял из представителей еврейской расы. Сообщается, что в отдельных подразделениях доля еврейского персонала составляла до 80 процентов.

То, что действия НКВД против украинского населения, а также (действия) советской российской прокуратуры на Украине и центральных органов в Москве были скрываемы, видно из скромных сведений, полученных многими родственниками убитых по их запросам и просьбам из этих органов.

Во всех случаях запросы отклонялись, на запросы отвечали теми же неверными объяснениями, которые уже были даны НКВД, а именно, что запрашиваемый (человек) отправлен на длительный срок без права переписки.

Некоторые из этих недостатков отражены на фото (рис. 140, 141)»

[15, c. 146].

Ну рис. 140 (у меня он рис. 9) вы уже видели, а что являет собой рис. 141 (рис. 10)?

Рисунок 10. Письмо Мищенко А.Н. из прокуратуры (рис. 141).

Немцы пишут, что Александра Николаевна Мищенко опознала в могиле своего мужа Бориса Михайловича по заплатке, которую она пришила ему на штаны. Может да, может нет, но к нашему повествованию это отношения не имеет. Вы видите на рис. 10 «10 лет без права переписки»? Письмо Мищенко А.Н. из прокуратуры относится к обсуждаемому вопросу, как зелёное к квадратному.

Александре Николаевне не сообщили истинную информацию о судьбе её мужа.
Александре Николаевне не сообщили ложную информацию о судьбе её мужа.
Александре Николаевне не отказались сообщать информацию о судьбе её мужа.
Александре Николаевне просто ответили, что какое-то её заявление по делу её мужа оставили без удовлетворения. Всё!

Дорогие немецко-фашистские друзья придумали очень удачно: зачем парится с какими-то вещественными доказательствами и документами? Давайте решим, что родственникам расстрелянных в НКВД выдавали устные справки о том, что их родной посажен без права переписки, а потом наловим «родственников» и заставим их это устно же и подтвердить. Это и будет «доказательством» того, что откопанных нами покойников убили не мы, а НКВД. Прекрасное решение, дважды устно — никаких документов, никаких следов, никаких воспроизводимых подробностей.

Стоит ли говорить, что продолжатели дела немецких нацистов оценили это прекрасное решение по достоинству и создали на его основе подлинные документы [3-5], лежащие в наших непорочных архивах .

Вот только с годами исходная концепция подзабылась и справки родственникам расстрелянных стали, напомню:

- выдаваться 1 спецотделом НКВД;
- указывать срок 10 лет;
- указывать режим без права переписки;
- выдаваться устно.

Сравним это со справкой на рис. 8:

- выдана Главной военной прокуратурой (можно подумать осуждён не слесарь, а маршал);
- указывает срок не «10 лет», а «длительный»;
- указывает режим не «без права переписки», а «со строгой изоляцией»;
- выдана не устно, а письменно.

Конечно справка на рис. 8 подлинная, какие могут быть сомнения? Просто немцы в 1943 г. еще не знали, как должны выглядеть такие справки, поскольку их только в Перестройку придумали.

Документы [3-5] и рис. 8 противоречат друг другу а потому не могут быть одновременно подлинными, зато одновременно фальшивыми — запросто.

А заодно справка на рис. 8 противоречит по тем же пунктам и показаниям очевидцев, записанным самими же немцами.

Ну и, повторюсь, справка на рис. 8 указывает на человека, казнённого явно не НКВД.

11. Десерт

Я понимаю, что текст ужасно длинный и давно пора заканчивать, но я не мог прервать изложение, не показав вам кое-что, что может вам понравиться.

«В 1940 году к нам явился человек, который якобы был с моим отцом в концлагере. Когда мы передали ему групповой снимок и попросили показать нам, где находится наш отец, он очень внимательно посмотрел на фотографию, а затем действительно указал на нашего отца. Этот человек подробно расспросил нас о нашей семье и успокоил нас; он тоже отсидел пять лет и вернулся. Кроме нас, он посетил еще несколько семей. Несомненно, это был сотрудник НКВД, который должен был изучить настроения в семьях высланных»

[15, стр. 268]

Вашего родственника расстреляли? Вам одиноко? Вы не можете справиться с эмоциями?

Служба психологической поддержки НКВД уже в пути! Квалифицированный сотрудник НКВД, владеющий необходимой информацией о вашем близком человеке, изучит настроение в вашей семье и проведёт с вами успокоительную беседу. Обслуживание прямо на дому. Мы сами к вам придём, вам даже не надо оставлять заявку на нашем сайте. Открыты офисы в Москве, Виннице и других областных центрах СССР.

«Только через десять дней я определила с большим трудом, что мой муж был помещен в городскую тюрьму. Затем я принесла туда разное белье. Когда я снова поехала туда 3-5 апреля 1938 года, мне сказали, что моего мужа отправили на Крайний Север. С тех пор я ничего о нем не слышала. При более позднем запросе мне сказали: мой муж умер от сердечного приступа 17.04.1938»

[15, стр. 264]

Знакомый кардиологический диагноз, правда?

«Начальник сказал, что мой муж в заключении в Сибири на 12 лет и я должна снова выйти замуж»

[15, стр. 278]

«… мне сказали, что он (муж) заключен в Сибири на 10 лет. На этом основании мне дали совет снова выйти замуж»

[15, стр. 281]

И эти трогательные советы кровавых палачей безутешным вдовам невинноубиенных мы ведь тоже где-то уже видели?

Ни у кого нет ощущения, что вся кулстори вдовы Бабеля (см. п.6) была бережно, без потери подробностей перенесена из материалов немецко-фашистских друзей?

Ну что за люди эти антисоветчики: ни украсть, ни покараулить. Даже соврать самостоятельно и то не могут...

12. Выводы

12.1. Фраза «10 лет без права переписки» впервые появляется в ”Amtliches Material zum Massenmord von Winniza” - “Официальные материалы о массовом убийстве в Виннице” – протоколах эксгумации в Виннице, проведенной немецкими нацистами с целью приписать большевикам результаты казни, проведенной ими и их союзниками — украинскими нацистами. На невозможность проведения казни НКВД указывает отсутствие убитых советским табельным оружием, наличие в захоронении неизъятых у арестантов документов, а также применение малокалиберных винтовок и повешение в качестве метода казни.

12.2. Единственный документ, приведенный немцами в качестве доказательства практики сообщения «10 лет без права переписки», противоречит как современным архивным документам на эту тему, так и собранным самими же немцами свидетельствам очевидцев. Одновременно истинными эти документы быть не могут, а одновременно ложными — могут, особенно с учетом того, что немцы собрали показания «10 лет без права переписки» о людях, которых сами же вместе с союзниками и расстреляли (см. п. 12.1).

12.3. Количество расстрелов Большого Террора не подтверждается данными о смертности в СССР.

12.4. Часть людей, расстрелянных в годы Большого Террора, на самом деле умерли в заключении — тезис П.Г. Балаева подтверждается — поскольку доступные базы данных показывают аномально низкую смертность в заключении; то же доказывает и наличие пар документов, в которых сначала указана смерть в заключении от болезни, а затем расстрел.

12.5. Часть списка расстрелянных в годы Большого Террора создана из списка жертв немецких и украинских нацистов.

12.6 В частности убитые в Виннице украинцы записаны в жертвы Тройки НКВД, действовавшей по приказу №00447. Убитые в Виннице поляки записаны в жертвы Двойки — комиссии НКВД и Прокуратуры СССР, по официальной версии расстреливавшей поляков по альбомным спискам в рамках польской операции согласно приказу №00485.

12.7. Несмотря на п. 12.4, мы не можем считать, что количество умерших в заключении больше или равно официальному количество расстрелянных в 1937-38 гг. (681 тыс. чел.), поскольку в расстрелянные явно записывали не только умерших в заключении (см. пп. 12.5, 12.6). Т.о. количество умерших в заключении может быть и меньше 681 тыс. чел.

12.8. Документы [3-5], описывающие «10 лет без права переписки» в качестве регламента дезинформации родственников казнённых, противоречат подтверждённой множеством синхронных документов практике публикации смертных приговоров Военной Коллегии Верховного Суда.

12.9. История дезинформации родственников казнённого, проведенная согласно документам [3-5] и описанная вдовой Бабеля, является ложью, поскольку скопирована из протоколов допроса родственников жертв расстрела в Виннице. Показания этих людей в свою очередь тоже являются ложными, поскольку их родных казнили не сотрудники НКВД, а украинские и немецкие нацисты (см. п. 12.1).

12.10. Из пп. 12.8 и 12.9 следует, что Военная Коллегия Верховного Суда вынесла меньше смертных приговоров, чем ей приписывают — часть якобы приговорённых ВК ВС к казни в действительности умерла в заключении.

12.11. Из пп. 12.8 и 12.9 следует, что по меньшей мере часть т.н. «расстрельных списков» является подделкой.